Григорий Остер - Как лечить удава

— А я тебе говорю, что я никогда не смогу ходить! — твёрдо сказал удав. — Никогда!!!

— Ну что ты… Что ты? — попятилась от удава мартышка. — Я… Я… Сейчас. Ты лежи, а я… Я сейчас.

И мартышка помчалась изо всех сил. Она побежала искать попугая и слонёнка.

Слонёнок и попугай не знали, что мартышка их ищет. Они шли по лесу и мимоходом играли в интересную игру.

Слонёнок и попугай играли в проблемы. Это такие специальные загадки. Слонёнок ставил проблемы, а попугай их разрешал. Или не разрешал. Когда как.

— Почему вода в ручье течёт всегда в одну сторону, а назад никогда не течёт? — ставил проблему слонёнок.

— А зачем ей течь назад? — удивлялся попугай. — Мимо того, что позади, она уже один раз протекала. Она знает, как там — позади. Ей теперь интересно посмотреть, что впереди.

Слонёнок всё спрашивал и спрашивал, а попугай всё отвечал и отвечал, и в конце концов слонёнок сказал:

— Мне, попугай, теперь почти всё понятно. Мне теперь только одно непонятно: откуда ты, попугай, всё знаешь?

— Да уж знаю! — сказал попугай.

— Всё-всё?

— Всё! Всё!

Вокруг слонёнка и попугая лежали орехи, которые созрели и попадали с кокосовых пальм. Слонёнок посмотрел на эти орехи и спросил:

— Попугай, как ты думаешь, сколько тут орехов нападало?

— Куча! — сказал попугай, оглядевшись по сторонам. — Целая куча нападала.

— А сколько нужно орехов, — спросил слонёнок, — чтобы получилась куча?

— Куча — это когда много, — сказал попугай.

— А много — это сколько?

— Много — это много.

— Давай всё-таки разберёмся, — предложил слонёнок. — Десять орехов — это куча?

Слонёнок подобрал десять орехов и сложил их вместе. Попугай обошёл вокруг десяти орехов и осмотрел их с разных сторон. Потом он залез на орехи и поглядел на них сверху.

— Да! — сказал попугай. — Десять орехов — это куча!

Слонёнок подобрал ещё два ореха и положил их отдельно.

— А два? — спросил слонёнок.

Попугай подошёл к двум орехам и немножко рядом с ними постоял.

— Нет, — сказал попугай, — два — это не куча. Что это за куча, когда всего два ореха? Два — не куча!

Тогда слонёнок взял один орех от десяти и переложил его к двум орехам. Теперь у него с одной стороны получилось девять орехов, а с другой — три.

— Три ореха — это куча? — спросил слонёнок.

— Три — это тоже не куча, — сказал попугай, — всё равно мало.

— А девять? — спросил слонёнок.

— Девять — куча!

— А четыре? — спросил слонёнок.

— Не куча.

— А восемь?

— Куча.

— А пять?

— Не куча.

— А семь?

— Куча.

— Ну, а шесть орехов?

Спрашивая, слонёнок всё время брал орехи оттуда, где их было больше, и перекладывал туда, где было меньше. И вот теперь перед попугаем лежали две совершенно одинаковые кучки. По шесть орехов в каждой.

— Не ку… — сказал попугай. — Нет. Ку… Или — не ку?.. Ку, ку! Тьфу! Что ты меня путаешь?! — закричал он.

— Ничего я не путаю, — обиделся слонёнок. — Ты сказал, что пять орехов — это ещё не куча, а семь — уже куча. Вот я и спрашиваю: шесть орехов — это куча или не куча?

Попугай немного помолчал, а потом сказал:

— Нда!

— Значит, «много» от «мало» никак не отличить? — спросил слонёнок.

— Да нет, — сказал попугай, — отличить можно.

— Как?

— Очень просто. Мало — это когда всё съел и ещё хочется. А много — это когда уже больше не хочется.

И тут из зарослей выскочила мартышка.

— Как вам не стыдно! — закричала она. — Вы тут сидите, а я вас там ищу.

— Надо было искать не там, — заметил попугай, — надо было искать тут.

— Вы тут сидите, — возмущённо сказала мартышка, — а там удава надо спасать.

— От чего спасать? — удивились попугай и слонёнок.

— От болезни. Удав очень болен. Он уже никогда не сможет ходить! — Мартышка всхлипнула. — Он сам сказал!

— Сам сказал? — испугался слонёнок.

— Сам! — подтвердила мартышка. — Скорей! Надо что-то делать!

— Что же мы тут стоим?! — воскликнул попугай.

И все трое кинулись бежать.

Слонёнок, попугай и мартышка примчались к удаву. Удав лежал с закрытыми глазами и совсем не шевелился.

— Вот он! — закричала мартышка.

— Тссс! — сказал слонёнок, подходя к удаву на цыпочках. — Больному нужен покой.

— Ааа! Это вы… — открыл глаза удав.

— Спокойно, — сказал попугай удаву. — Не нервничай! Не переживай! Сейчас мы что-нибудь придумаем!

— Но… — Удав попытался поднять голову.

— Тебе разговаривать вредно! — перебил его слонёнок.

— Очень вредно! — крикнула мартышка.

Она схватила пучок травы и сунула удаву в рот. Чтоб он не разговаривал, раз это ему вредно.

— Ммму! — сказал удав и попробовал выплюнуть траву, но у него не получилось.

— Возможно, он перегрелся, — сказал попугай, разглядывая удава. — На солнце.

— Тогда его нужно отнести в тень, — высказал своё мнение слонёнок.

Мартышка схватила удава и оттащила его в тень, под дерево.

— Но он мог и простудиться! — вдруг предположил попугай.

— Тогда нужно вынести его на солнце! — высказал слонёнок своё другое мнение.

Мартышка быстренько перетащила удава обратно на солнце.

Удав в изумлении следил за всем происходящим, но не возражал. Да и как бы он возражал — во рту у него была трава, и кроме «Мму» никакие возражения всё равно не выговаривались.

— Но возможно, он всё-таки перегрелся, а не простудился, — заметил попугай.

— Тогда ему нужно в тень! — твёрдо сказал слонёнок.

Мартышка потащила удава в тень.

— Но может быть, простудился, а не перегрелся? — задумался попугай.

— Тогда на солнце! — сказал слонёнок.

Мартышка вздохнула и потащила удава на солнце.

— Нет, — сказал попугай. — Всё-таки перегрелся!

— Или простудился! — добавил слонёнок.

Попугай и слонёнок заспорили. «Перегрелся!» — говорил один. «Нет, простудился!» — возражал другой. «Перегрелся!» — «Простудился!» — «Простудился!» — «Перегрелся!»

Мартышка бегала с удавом туда-сюда, пока трава, которая была во рту удава, наконец не вытряхнулась. Тогда удав вырвался и закричал:

— Кто перегрелся? Кто простудился?

— Ты! — сказал ему попугай.

— Я? — поразился удав. — Когда?

— Недавно, — сообщил слонёнок.

— А почему я этого не заметил? — спросил удав.

— Ты заметил! — напомнила ему мартышка. — Ты сам сказал, что уже никогда не сможешь ходить!

— Правильно! — крикнул удав. — Я никогда не смогу ходить.