Григорий Остер - Как лечить удава

Удав лежал на большом плоском камне. Под голову он подложил хвост, а глаза его были закрыты.

— Аааа! Вот он ты! — крикнула мартышка, подбегая к удаву. — Лежишь? Отдыхаешь? Устал, да? А что ты делал? А что-нибудь вкусное у тебя есть? Нет? А что у тебя есть?

— У меня есть мысль! — сказал удав, открывая глаза. — Мысль. И я её думаю.

— Какая мысль? — спросила мартышка.

— Так сразу не скажешь, — вздохнул удав. — Это такая мысль… очень длинная… и про меня, и про тебя, мартышка, и про слонёнка и попугая. Про всех нас.

— Ух ты! — подпрыгнула мартышка. — Ох, какая хорошая мысль. А можно, я её тоже немножко подумаю?

— Думай, — разрешил удав.

Мартышка села рядом с удавом на корточки и стала думать. Но оказалось, что на корточках думать неудобно. Тогда она встала во весь рост. Но так ей тоже не думалось. Мартышка быстро залезла на ближайшее дерево и немного повисела вниз головой.

— Нет, — сказала она сама себе, — вниз головой тоже плохо. Всё перекувыркивается.

Мартышка слезла на землю и немножко попрыгала, чтобы поставить на место всё то, что перекувыркнулось, когда она висела вниз головой.

— Мартышка, — сказал удав, — что ты всё время вертишься? Ты не вертись. Ты думай.

— Я уже подумала, — сказала мартышка.

— А ты ещё подумай, — предложил удав.

— Я, — сказала мартышка, — про одно и то же не умею думать два раза! И тебе не советую. Всё время думать одну и ту же мысль нельзя! Это очень вредно! От этого можно соскучиться и заболеть.

— Про что же мне думать? — вздохнул удав.

— Думай… Думай про кукаляку! — сказала мартышка.

— Как же я буду про неё думать, — сказал удав, — если я даже не знаю, что это такое — кукаляка?

— Кукаляка — это такой ящичек, в котором лежит мукука, — объяснила мартышка.

— Что лежит? — не понял удав.

— Мукука!

— А мукука — это что?

— Мукука — это такая коробочка, в которой лежит бисяка!

— А что такое бисяка?

— Бисяка — это такой пакетик, в котором лежит хрюря.

— Что ты такое говоришь, мартышка? — возмутился удав. — Какая ещё хрюря?

— Пампукская хрюря! — сказала мартышка. — Пампукская!

— Никаких пампукских хрюрь я никогда не видел! — закричал удав.

— Мало ли чего ты не видел! — сказала мартышка. — Ты его не видел, а оно есть.

— Где? — спросил удав.

— В разных местах, — сказала мартышка. — А пампукская хрюря — это такой сундучок, в котором лежит мамурик.

— Погоди, мартышка! — взмолился удав. — Погоди! Кто его туда положил? Этот сундучок. В этого мамурика.

— Не сундучок в мамурика, — поправила мартышка, — а мамурика в сундучок. И никто его туда не клал. Он там и так лежал.

— Кто? Где? — закричал удав. — Зачем он там лежал?

— Ты про кого спрашиваешь? — осведомилась мартышка. — Про сундучок или про мамурика?

— Про них! — сказал удав. — Про обоих. Зачем они там лежали?

— Там они не лежали, — сказала мартышка. — Они лежали в другом месте. Неподалёку.

— Мартышка! — закричал удав. — Сейчас же перестань! Я уже ничего не понимаю!

— И понимать нечего! — сказала мартышка. — Всё очень просто.

— Говори сию минуту, — потребовал удав. — Что там внутри всех этих ящиков, коробок, пакетов, чемоданов, кульков и сундуков?

— Не знаю! — сказала мартышка.

— А кто знает? — спросил удав.

— На свете есть много такого, — сказала мартышка, — про что никто ничего совсем-совсем не знает!

— Если про это никто ничего не знает, — сказал удав, — то я про это и думать не буду!

— Значит, ты опять будешь думать свою длинную мысль? — спросила мартышка.

— Да! Буду! — сказал удав.

— Это очень опасно, — закричала мартышка, — все время про одно и то же думать! Ты заболеешь!

— От твоих пампукских хрюрь ещё быстрей заболеешь! — проворчал удав, свернулся в клубок и опять положил хвост под подбородок.

— Ну, удав, ну, пожалуйста! — попросила мартышка. — Не думай свою мысль. Думай другую.

— Не хочу! — сказал удав и переложил голову подальше от мартышки. Но мартышка снова пришла к голове.

— Хочешь, я тебе песню спою? — предложила она.

— Спасибо, — сказал удав, — не стоит.

— Ну, тогда я тебе что-нибудь расскажу, — пообещала мартышка, — я тебе расскажу случай из жизни.

— Не надо! — сказал удав. — Я и так знаю все случаи из твоей жизни.

— А я не из своей, — сказала мартышка. — Я тебе расскажу случай из чужой жизни. Из жизни слонёнка. Это очень интересный случай. Кстати, этот случай не только из жизни слонёнка, он ещё и из жизни попугая. Потому что они в этом случае встретились. Вот послушай…

Но удав не стал слушать мартышку.

— Ты опять её думаешь, свою мысль? — закричала мартышка. — Сейчас ты заболеешь! — предупредила она.

— Ох! — вздохнул удав.

— Вздыхаешь?! — испугалась мартышка. — Ты уже начал заболевать. Ты, наверно, уже себя плохо чувствуешь? Да?

— Мгм! — пробормотал удав.

— Всё, — крикнула мартышка. — Ты заболел!!!

— Мгм!

— Ну вот! — всплеснула руками мартышка. — Я же говорила! Теперь тебе вообще ни о чём думать нельзя! Слышишь? — Мартышка затормошила удава. — Или ты уже ничего не слышишь?!

— Слышу, слышу, — сказал удав.

— Где у тебя болит?

— Болит, болит… — откликнулся удав, который не только не слушал, что говорит мартышка, но даже не понимал, что он сам ей отвечает.

— Удав! — сказала мартышка. — Тебя ещё можно спасти! Ты только не волнуйся. Лежи и ни о чём не думай. И тогда ты скоро поправишься и сможешь ходить.

— Что ты сказала? — вдруг поднял голову удав.

— Я говорю, ты поправишься и сможешь ходить! — повторила мартышка.

— Нет! — сказал удав печально. — Я никогда не смогу ходить.

Мартышка перепугалась. Она посмотрела на удава, и ей показалось, что ему стало гораздо хуже.

«Надо сейчас же найти слонёнка и попугая, — подумала мартышка. — Их надо найти и привести. Они что-нибудь придумают. Слонёнок ужасно умный. И попугай тоже ужасно умный. Они оба ужасно умные. Просто один другого умней…»

— Удав, — сказала мартышка, — я сейчас убегу, а потом прибегу обратно. Ты пока лежи. Лежи и не огорчайся. Это у тебя не очень страшная болезнь. Даже совсем не страшная. Я эту болезнь знаю. Я сама ею три раза болела. Даже четыре. И каждый раз выздоравливала. И ты выздоровеешь! Обязательно поправишься. И сможешь ходить.