Елена Ланецкая - Ночь полнолуния

— Это мои, родные! — радовалась Ночь, узнавая своих по мечтательному взгляду и чуть рассеянной улыбке. — Ну, как вы тут, что поделываете? — Она наскоро проглядела надземный преднебесный слой, где обитали Духи Стихий и множество бестелесных душ. Тут все было в порядке и двигалось во времени просто и естественно. — А вот и Земля, люди. С ними я сегодня беседовать не стану. Не их черед теперь… Ну, а что там в подземном мире творится, мы сейчас посмотрим… — И она, пройдя сквозь землю взором, оглядела Нижний город, отыскивая след теплого зеленого существа…

— Ах, вот ты где, мой маленький! — Ночь с нежностью посмотрела на Скучуна, гревшегося у камина и с боязливой робостью глядевшего на Старого Урча, своего новоявленного дедушку. — Ну вот, мой пушистенький, ты и подступаешь к грядущим событиям твоей большой и настоящей жизни. Ты уже почти совсем взрослый стал, гляди-ка! Я, оказывается, не видела тебя лет пять по земному времени… Или семь? Для землян это немалый срок. Время, время… Вечно его в обрез. То Утро обрежет, то Вечер! А ты тут растешь без меня, дружочек, и мама с папой далеко-далеко от тебя, и рядом никого, кто помог бы и подсказал… Я знаю, что будет теперь и что случится потом, не знаю только, всегда ли ты будешь верен себе и своей любви к Красоте. Ведь это трудная любовь… Нелегко приходится тебе одному в подземелье. Но ведь это твое испытание. А я тебе помогу. — Ночь вздохнула. — Что-то я расчувствовалась не в меру. Этак чувства мои не успеют за день вырасти заново!

Скучуна — это маленькое существо с поэтической душой — Ночь почему-то отмечала особо и всегда заглядывала в Нижний город ради него. Будто мало у нее по всему свету городов — и Нижних, и Верхних… Она пролистала свою Книгу земных и небесных судеб, нашла там историю рода Скучуна и прочитала знак его судьбы: «Он поможет Личинке обрести свободу, чтобы она в заветный час исполнила свое предназначение…»

— Ой-ой-ой, ну и достанется тебе!.. — покачала головой Ночь. А потом подумала: не страшно. Так и должно быть. Красоту не даруют просто так. Надо потрудиться. Скучун, как и всякий другой, должен сам найти и пройти свой путь, а иначе он не станет самим собой… Я буду наблюдать за ним и помогу, если только появится настоящая опасность. А уж она-то появится наверняка… Но пока он в добром доме: Старый Урч — это начало пути…

Ночь взметнула над Москвой иссиня-черный шлейф, разметавшийся в Космосе, и в мгновение, недоступное Времени, пронзила пространство Млечного Пути… В этот миг вне Времени она задумалась: «Странно, как все устроено… Когда я на Земле, то все чувства и думы мои становятся земными. А, к примеру, в созвездии Гончих Псов чувств не бывает совсем. И только дома, в своем невидимом для всех иных пристанище, я становлюсь сама собой и существую так, как это свойственно мне от природы. Как же все они, эти разнопланетные обитатели, насыщают меня собою, своими помыслами и свойствами… Просто спасу нет! Надоели!»

И, покинув пространство Вселенной, Ночь заполнила все остальные, чтобы совершать свою работу и там. Вскоре она была уже так далеко, что даже ее звездный шлейф растаял в тумане…

Согревшийся и повеселевший Скучун, устроившись в уголке большого старого дивана с мягкими подушками, рассказывал Старому Урчу о своем житье-бытье. Он описал свое чудесное жилище с кустом жасмина в раме на стене, порхающими облаками и звездами, поведал о раздумьях и мечтах, которые наполняли его дни неясными стремлениями и грустью. Скучун наконец-то встретил собеседника, который слушал его серьезно и внимательно, одобрительно покачивая головой, и не ворчал, что все это пустые бредни.

— Да, сынок, трудновато тебе… Дедушка твой, тот в своей жизни встречался с Красотой, а ты о ней можешь только мечтать…

— Неужели мне никогда не выбраться отсюда? Может быть, никому не ведомый выход наверх все-таки есть, а мы о нем просто ничего не знаем?

— Все может быть. Надо искать, раз уж ты так маешься тут. Но эти поиски сейчас не самое главное. Главное — Личинка, и пора тебе узнать о ней…

Старый Урч уселся поудобнее, протер обшлагом домашней стеганой куртки деревянные подлокотники кресла и начал.

— Личинка, дружок, — это самая большая тайна Подземной страны. Кто она такая на самом деле — никто не знает. Это странное существо, которого никто, кроме ее Хранителя, никогда не видел. Как она живет и зачем, знает только он, Хранитель Личинки. Эта почетная должность существует испокон века и передается из поколения в поколение, от отца к сыну. Но страж Личинки даже под страхом смерти не откроет никому ее тайну, — таков закон, — а иначе он погибнет бесследно, как бы ни пытался спастись… Однако вот что я знаю. Прежний Хранитель приходился мне троюродным братом, и как члену семьи он открыл мне то немногое, что можно рассказать: в Личинке — смысл и цель существования нашей Подземной страны. Если она в сохранности — значит, и у нас мир и покой. Но не дай Бог с ней что-нибудь случится — тогда и с нами может произойти все что угодно…

Теперешний Хранитель — молодой и неопытный. Видно, он недоглядел, и Личинка пропала. А может, еще хуже — ее украли? В Нижнем городе переполох, того и гляди объявят чрезвычайное положение, ведь неизвестно, в чьих она руках… А если в недобрых?.. Тогда не миновать беды!

Вот и все, что я знаю. Мало, конечно. Но ничего другого тебе никто не расскажет: тайна — это тайна и есть… Может быть, только одно живое существо знало о Личинке чуть больше — твой дедушка. Он говорил мне, что как-то раз, в одно из своих бесконечных путешествий, он набрел на древнюю подземную библиотеку — целый склад рукописей, в котором, судя по всему, сотни лет не бывала ни одна живая душа. Это был затянутый вековой паутиной подвал, который обвалился, когда твой дедушка снял с полки одну очень большую и красивую книгу. Он чудом спасся, успев отскочить к выходу. Подвал погиб под обломками, но книгу ту дед спас. Да. Он говорил мне, что это фолиант бордового цвета С золотым тиснением и обрезом, с закладкой из парчи, расшитой лазурными птицами, и с двумя золотыми застежками в форме морских раковин. На обложке была заглавная буква «Р», сделанная из цельного изумруда…

— «Радость мира» — вот как она называлась, «Радость мира», и она у меня! - вскочив с дивана, Скучун подпрыгнул от восторга и кинулся к Урчу на шею. Пойдем ко мне, и вы увидите ее… Это самая удивительная книга на свете! — От волнения Скучун забегал по комнате. Куда подевалась его всегдашняя робость… — Вот только многое в ней написано на непонятном языке, может быть, вы сумеете прочесть, а я не понимаю. И еще дедушкин дневник, — он ведь тоже у меня! Я нашел его на дне сундучка, оставленного мне в наследство, вместе с книгой, и с тех пор не могу оторваться от этих рукописей. Это мое самое дорогое… Листая старинный фолиант, я рассматриваю гравюры и цветные вкладки, а дневник читаю каждый день перед сном. Мне почему-то кажется, что они как-то связаны друг с другом, эти книги…