Витауте Жилинскайте - Путешествие на Тандадрику

Именно не потерявшего присутствие духа Менеса Кадрилис решил освободить первым. Но как подать ему весточку, чтобы цветы не пронюхали? Если они почувствуют опасность — усилят охрану пленников, а то и его самого схватят. «Будь осторожен, чертовски осторожен, как никогда осторожен!» — строго приказал себе Кадрилис. Но с чего же начать, что же придумать? О том, чтобы прошмыгнуть мимо цветов, окруживших вазу, нечего и мечтать. Кадрилис завернулся в лепесток и задумался. Он думал и при этом вдыхал сладковатый запах земли, слышал, как шелестит трава, видел, как маленький цветочек прильнул головкой к стеблю своего большого собрата и тот ласково погладил его лепестком. «Гляди-ка, как они нежны друг с другом», — удивился Кадрилис.

На планету цветов опустилась ночь, холмы и поляна погружались в тёмно-зелёные сумерки — казалось, что лежишь на дне пруда. И в этой тишине чуткое ухо зайца уловило посторонний звук: какое-то тиканье или стук, будто капает вода из крана или дятел стучит по дереву клювом. Этот звук доносился из-под земли. Кадрилис перевернулся под лепестком и высунул мордочку с другой стороны, откуда был виден склон холма. Сначала заяц увидел в траве обломок кирпича. Откуда он здесь взялся?

Одноухий прополз немного назад и заметил за кирпичом пучок сухой травы, из-под которой и доносилось таинственное тиканье. Трава прикрывала лаз в нору. «Ну и ну!» — удивился заяц и собрался было нырнуть в неё, но в последний момент подумал о друзьях. Они, связанные, полуживые, ждут его помощи… Но ведь он пока ничем не может им помочь! А в норе, как знать, может обнаружиться что-то полезное. Например, подземный туннель, ведущий прямо к хрустальной вазе. Или там прячутся беглецы, которым удалось вырваться из плена цветов? Чем дольше Кадрилис размышлял, тем более дерзкие мысли приходили ему в голову. «Была не была, — потёр лапы заяц. — Вперёд!» И, отбросив полуувядший лепесток, Кадрилис нырнул в лаз.

Кадрилиса окружила чернота, в которой всё громче раздавалось тиканье. Мало-помалу глаза свыклись с темнотой и смогли разглядеть тонкую полоску света, пробивающегося сквозь какую-то щель. От страха сердце у Кадрилиса готово было выскочить через ухо. Казалось, вот-вот кто-то схватит его за лапу. Шагнув в сторону, он зацепился за обломок доски и споткнулся. Пошарив по полу, заяц нащупал длинную кочергу, а затем какие-то веточки. Кадрилис отстегнул потайной кармашек, вытащил спички, чиркнул, подождал, когда разгорится огонёк, и поджёг подобранный прутик. Получилась неплохая лучина! Осмотревшись, Кадрилис подумал, что здесь когда-то было жилище, только его очень давно и, судя по всему, спешно покинули: на столе стояла кружка с торчавшей из неё ложечкой, лежала раскрытая книга, в углу виднелись очертания телевизора, а напротив — кресла…

Все предметы были покрыты толстым слоем пыли, затянуты паутиной. И всё же что тут тикает? Лучина осветила стену, увешанную ножницами, по большей части садовыми. Они были изъедены ржавчиной. Затем пламя выхватило из темноты круглый стол, в центре которого стояла хрустальная ваза с высохшими цветами. При взгляде на них Кадрилиса обуял ужас: что, если и его друзей будут держать в вазе до тех пор, пока они не превратятся в прах? Рядом с вазой лежали спицы и клубок ниток. Нет, пока ещё Кадрилис не обнаружил ничего такого, что пригодилось бы для освобождения друзей. Однако ржавые ножницы и истлевшие нитки навели его на кое-какие мысли. А потом в голове у зайца сложился план. Только для начала он должен подать друзьям знак, чтобы они были наготове…

Тёмно-зелёные сумерки понемногу стали тускнеть. Вокруг вазы так и лежали цветы, а два караульных обхватили хрусталь лепестками и погрузили в воду стебли. Казалось, ну что тут сторожить: игрушки по-прежнему мокли в воде, неподвижные и безмолвные, а по обеим сторонам холмов не раздавалось ни шороха. За дальним холмом королевская чета тоже уснула, свесив белоснежные головки.

— Ой! — схватилась за щёку Лягария.

Резко выведенная из спячки, она плохо соображала и собиралась закричать, но тут рука в перчатке закрыла ей рот.

— Тихо, — предупредил пилот. — Что случилось?

Для того чтобы ответить, лягушка должна была сначала выплюнуть попавший в рот значок.

— Кто-то ударил меня по щеке, — простонала она. — Прямо по бородавке.

Измученные игрушки зашевелились.

— Похоже, — встревоженно оглянулась лягушка, — эти хищники уже принялись за нас.

— Тише, — снова предупредил Менес. — Цветы спят. Это не они вас ударили.

— Щека прямо огнём горит, — прошипела Лягария. — Как бы в рану не попала инфекция.

Теперь уже продрал глазки Твинас.

— Это может быть знак, — пробубнил он. — Погляди, нет ли под вазой камешка.

— Точно, — подтвердил Менес, — камешек есть.

— Мне тут пришло в голову! — оживился Кутас. — Где-то неподалёку находится мой друг.

— Раз так, он снова подаст нам знак, — прошептал пингвин.

И впрямь, в их сторону снова что-то полетело.

— Хватайте же! — прошептал пилот.

— Есть! — крикнула Эйнора, но пилот и ей зажал рот ладонью в перчатке.

— Не разбудите цветы, — предостерёг Менес. — Что вы поймали?

— Я не поймала, — плотно сомкнула веки Эйнора. — Мне что-то упало прямо в руки. Даже не знаю, что это.

— Это же ножик, — схватила вещицу Лягария. — На нитке.

— И не на нитке, а на целом клубке, — бойко перебил Кутас. — Я знаю, знаю! И ножик, и клубок — они из нашего общего тай… — Щенок едва не откусил себе язык. — Хи-хи-хи… кхе!

— Даже в такой ситуации этот весельчак не может быть серьёзным, — рассердилась командир.

— Да, не могу я не хихикать, — стал оправдываться щенок, — ведь мой друг жив-здоров и к тому же спасает нас!

— Самое интересное, — блеснул глазками толстяк сыщик, — что клубок-то остался у Кадрилиса.

— Ой, — встревожилась Лягария, — ножик дёрнулся!

— Думаю, это Кадрилис хочет сказать, чтобы мы его отвязали, — прогудел Твинас.

— А разве я не говорил, — задыхаясь от радости, сказал Кутас, — что мой приятель непременно что-нибудь придумает! Вот вам и безусый хаос…

Никто не слушал его, все ждали, пока Лягария отцепит от ножика нитку. Но ей это никак не удавалось.