Витауте Жилинскайте - Путешествие на Тандадрику

— Кутас! — неожиданно окликнули щенка снизу, и он узнал голос своего приятеля: — Постой! Я мигом!

И рука в рукаве с золотыми позументами обняла щенка, помогая ему проворнее одолеть ступеньки. Кутас радостно запрыгал по ступеням. Его приятель, даже став командиром, остался настоящим другом! Несмотря на то что щенок оказался «один против», — вот так-то!

И под конец в дверях появился пилот Менес. Оглядев с высоты окрестности, он поднял руку в перчатке, чтобы привлечь внимание пассажиров, и обратился к ним:

— Поскольку вы намерены лететь на Тандадрику, мы должны быть готовы к долгому путешествию. Следует основательно проверить все механизмы, заменить изношенные детали и отрегулировать системы управления. Пока я буду занят всем этим, вы можете подышать свежим воздухом и передохнуть.

С этими словами пилот закрылся на корабле.

После последней планеты-телевизора, где воздух был удушливым, как в старом шкафу, здесь дышалось легко и свободно. И был милый глазу простор. Эта планета напомнила путешественникам их родину: те же песчаные пригорки, пересохшее русло речки, клочки трав, одинокие кустики… Только вот ни одного дома, ни одной проторённой тропинки, вспаханного поля, выкопанной канавки или даже свалки. Ни птица не пролетит, ни вспугнутый зверёк не промчится, ни назойливый комар не прожужжит…

— Что там вдали поблёскивает? — спросил вдруг Твинас.

Приглядевшись, пассажиры увидели: повсюду что-то сверкало, будто пригорки утыканы осколками зеркала. Тут кто-то дёрнул Кадрилиса за планшет. Обернувшись, он увидел Эйнору.

— Что вы там видите, командир? — громко спросила она и, понизив голос, добавила: — А в кабине была та штука?

— Вижу, как что-то слабо искрится на пригорках, — тоже громко ответил командир и прошептал: — Увы, той штуки там нет.

— Может быть, там горят электрические лампочки? — снова спросила громко Эйнора и так же тихо добавила: — Чуяло моё сердце, что он спрячет. А рука? Ну та, что под комбинезоном?

— В ясный день никто лампочки не включает, — ответил командир и зашептал: — Руку я не смог рассмотреть, я ведь надевал форму, но впредь буду бдителен.

— Может, он потому и дал вам форму, чтобы отвлечь внимание или просто подкупить, — прошептала Эйнора.

— Да, но он дал мне и револьвер, — отбивался Кадрилис. — Неужели только для того, чтобы я смог защититься от него?

— И вправду странно… — покачала головой Эйнора и как бы ненароком вытащила из-за пояса перчатку. — Признайтесь, это вы накрыли мне… лоб перчаткой?

— Первый раз слышу о какой-то перчатке, — недоуменно пожал плечами Кадрилис, вспомнив про данное Твинасу слово.

— Странно, — снова покачала головой Эйнора и, уходя, напомнила: — И всё-таки вы не спускайте с него глаз.

Она, конечно же, не видела стоящего неподалёку Твинаса и его грустно потупленных глаз. Толстяк сыщик решил, что Эйнора снова обсуждала с Кадрилисом свою тайну, о которой она никогда ему, сыщику, не расскажет. Но, разговаривая с Кадрилисом, кукла вынула перчатку! «Хм… хм… — схватился за трубку Твинас. — Уж не спрашивала ли Эйнора командира, кто положил ей на глаза перчатку и с какой целью? Ну да, она спрашивала зайца именно об этом! Бедняжка потому и терзается, ведь она подозревает, что тайна её глаз кому-то известна. Надо её успокоить, сказать, что перчатка упала на лицо случайно, что никто не сомневается в её слепоте». И сыщик, пыхтя как паровоз, бочком приблизился к Эйноре.

— Как голова, всё ещё болит после удара? — спросил он энергичным баском.

— Да, немножко, — ответила Эйнора.

— Ещё бы! — выпалил Твинас. — У нас не нашлось приличного компресса, так мы перчатку использовали… Может, хотя бы сейчас приложить настоящий компресс?

— Спасибо, боль уже проходит, — поблагодарила Эйнора, слегка просветлев лицом.

«Ага, вот я как ловко!» — обрадовался увалень и, приободрившись, предложил:

— А если вам понадобится помощь, чтобы решить заковыристую задачку или каверзную загадку, мы с моей трубкой… всегда… хм…

Эйнора не на шутку встревожилась:

— Какую ещё загадку? И вообще, откуда вы взяли, что у меня есть загадка?!

— Ниоткуда не взял… — растерянно ответил сыщик. — Просто я… вижу всюду вокруг себя сплошные загадки и головоломки. Где надо и где не надо.

— Нет уж, спасибо, — поблагодарила кукла, — лучше не надо!

— Прошу прощения, — попятился на шаг сыщик, чувствуя, что допустил оплошность, был недостаточно осторожен. А попятившись ещё на шажок, он слегка подвернул здоровую лапу и взвыл от боли. Как оказалось, пингвин наступил на что-то колючее, возможно даже, загнал занозу. Приподняв подошву, он осмотрел её: в ногу впился небольшой жук. И в тот же миг раздался вопль Лягарии:

— Что это?! Стряхните! Кошмар!

Первым к ней подскочил командир Кадрилис и стряхнул планшетом с лягушкиной лапы жука. Тот свалился на спину и принялся сучить в воздухе лапками. Кутас приковылял к нему и с любопытством стал разглядывать странное насекомое.

— Чем-то напоминает жука-оленя, — заявил он. — Видел такого на одной картинке.

— Ой! — вскрикнул на этот раз сам командир и заскакал на одной ножке — в другую его ужалил жук. Скорее всего, мстил за родича, которого оглушили планшетом.

— Оглядитесь вокруг, — сказал только что спустившийся на землю Менес, глядя куда-то за корпус корабля.

Осторожно, чтобы снова не наступить на какого-нибудь жука, пассажиры обошли «Серебряную птицу», осмотрелись и обомлели: в их сторону спешили сонмища жуков: казалось, даже земля колышется…

Путешественники и глазом не успели моргнуть, как очутились в окружении крошечных обитателей планеты. Их было столько, что и шагу ступить было нельзя. Игрушки оцепенели и могли только с ужасом взирать на кишащую массу жуков. Впрочем, жуками эти существа можно было назвать лишь условно. У них не было ни перепончатых крыльев, ни надкрылий, ни роговой оболочки. Их тельца были сплошь покрыты розовой щетинкой, а сходство с жуками-оленями им придавали выступающие вперёд клешни да три пары мохнатых лапок.

Эйнора, почувствовав шуршание вокруг себя, нагнулась, приоткрыла глаза и едва не вскрикнула. Но вряд ли бы ей удалось перекричать Лягарию, которая продолжала вопить:

— Кошмар! Кошмар! Кошмар!

— Не волнуйтесь, — попытался успокоить её Твинас, — они не кусаются, пока их не трогаешь. Возможно, они вообще безобидны.

— Кошмар! — кричала как сумасшедшая лягушка, стряхивая жуков с накидки.

Однако самое большое внимание жучки уделили форменному мундиру Кадрилиса, в особенности пуговицам: их золотистое сияние притягивало насекомых, как магнит. Сразу несколько жуков облепили каждую пуговицу, ощупывали её клешнями, молотили по ней лапками, обнюхивали. Другие жуки отталкивали их, чтобы тоже понюхать и попинать лапками. Притягивали жуков и стёкла очков пилота, их зеркальный блеск.