Дитлоф Райхе - Фредди. Операция «Х»

И тут сквозь зверское шипение лютой хомячихи до меня донеслись новые звуки — всхлипывание. Сомнений не было, это всхлипывали Энрико и Карузо. Всхлипывание становилось все громче и громче. Хотя нет, не громче, оно просто стало другим, оно превратилось в странное бульканье! Это бульканье исходило от моих поверженных противников. Энрико и Карузо смеялись! Они просто задыхались от смеха! Нет, теперь уж никакое чудо их не спасет!

— Пр-пр-пр-ошу прощения, ваше шипячество! — выдавил из себя, захлебываясь от смеха, Энрико. — Можете уже сдуть щеки!

— Правда, ваше пугачество! — подхватил Карузо. — Не стоит так напрягаться!

— Мы вам ничего плохого не сделаем, — сказал уже почти нормальным голосом Энрико. — Мы ведь всего-навсего артисты! Проездом тут, так сказать!

— Пролетом! — добавил Карузо и залился счастливым смехом.

— Провалом! — вставил Энрико и тоже принялся хохотать как резаный.

— Проносом! — опять вклинился Карузо.

Н-да, эти ни в чем меры не знают. Сейчас получат по первое число. Я даже отвернулся, чтобы не видеть их страшного конца.

Но что это? К визгу и хрюканью добавились теперь какие-то новые звуки. Я не поверил своим ушам.

— Хе-хе-хе, хо-хо-хо!

Это смеялась хомячиха. Она смеялась! Я оглянулся. Она стояла лапы в боки и вся тряслась от смеха, как размякший студень на тарелке.

— Провалом! Проносом! Пролетом! Ну, артисты!

Я с облегчением вздохнул. Во-первых, я был рад, что с Энрико и Карузо все, кажется, обошлось. Во-вторых, я понял, что все не так уж страшно, как я себе представлял. Конечно, чувство юмора у моих сородичей, прямо скажем, специфическое, судя по тому, как реагирует на поросячьи шуточки эта дамочка, но зато это говорит о том, что с ними можно будет найти общий язык. С легким сердцем я выдвинулся вперед.

Признаюсь честно, что в ту минуту я совершенно ни о чем плохом не думал. Куда девался мой хомячий инстинкт? Наверное, я так расслабился, что моя «система безопасности» просто отключилась.

Как бы то ни было, я преспокойно так вырулил из-за угла и направился к хомячихе с дружеским приветствием.

У хомячихи с «системой безопасности» было все в порядке. Она отреагировала стремительно. Едва только хомячиха обнаружила появление незнакомого объекта, она сделала то, что делает в такой ситуации любой хомяк, если только он жив и если у него с головой все в порядке. Она встала в боевую позу.

Она нависла надо мной этакой глыбой, щеки раздула, так что они стали похожи на две тыквы, зубы ощерила, выставив на обозрение свои острейшие резцы, и зашипела. Она шипела и фукала с такою силой, что у меня в ушах буквально ветер свистел, причем не какой-нибудь так себе ветерок, а настоящий ветер-ветрило, баллов этак в двенадцать.

Первой моей мыслью было — бежать! Но куда? Эта тетка вмиг загонит меня в угол, и тогда — тю-тю, Фредди! Прощай навек! Мне ничего не оставалось, как тоже встать в боевую позу. Ну, встал, щеки надул, фукнул, но что это все по сравнению со страшилой, которая того и гляди сейчас меня раздавит. Да, если дело дойдет до драки, то можно уже заранее сказать, кто выйдет из нее победителем.

— Эй, ваше шипячество, погодите! Этот хомяк не представляет никакой опасности!

— Это всего-навсего наш генерал Смехнюк, наш Фредди!

Так. Если только я выйду живым из этой переделки, то все, этим свиньям придет конец. Пусть пишут завещание!

— Фредди?! — удивилась хомячиха и перестала шипеть. — Вот это имечко! Смех, да и только! — Она выпустила воздух, и теперь ее щеки выглядели более или менее нормально. — А как вы еще его назвали? Генерал Смехнюк? Вот потеха! Ну, умора!

Хомячиху уже нельзя было остановить. Она хохотала как сумасшедшая.

— Ой, не могу! — заливалась она. — Генерал! Смехнюк! Фредди! Генералишко!

— Совершенно верно, ваше шипячество, — вставил вредоносный Энрико. — Генералишка! Тут и смотреть-то не на что! А вы на него еще силы свои тратить собрались!

— Точно, наш Фредди мухи не обидит, хоть и строит из себя генерала! Генералишка! — поддакнул Карузо.

Нет, они даже завещание не успеют написать!

Хомячиха тем временем успокоилась. Она перестала наконец торчать столбом посреди дороги и уселась, как положено нормальному грызуну. Так по крайней мере она выглядела значительно лучше.

— Здорово, Фредди! — поприветствовала она меня этаким басом. Похоже, это ее обычный голос. — Меня зовут Эльвира. А ты, карапуз, значит, предводитель этой банды бродячих артистов?

Карапуз! Начало не слишком приятное. Для меня во всяком случае. Не говоря уже о том, что мне совершенно не улыбалось выступать в роли предводителя банды бродячих артистов! У нас серьезная операция, а тут… Нужно срочно расставить все точки над «i», чтобы было ясно, кто есть кто.

— Кх-м, — откашлялся я. — Достопочтенная Эльвира…

— Донна Эльвира! — запел Энрико. — Какая картина!

— Станцуй со мною, донна! — тут же подключился Карузо. — Хоть весишь ты полтонны!

— Хо-хо-хо, хо-хо-хо, — захохотала опять хомячиха. — Ну шутники, ну артисты! А вас-то как звать?

На это Энрико и Карузо тоже ответили песней:

— Здорово! — воскликнула Эльвира с довольным видом. — Достопочтенная Эльвира, ну надо же, сказанул… Достопочтенная Эльвира… — Она была явно польщена.

— Послушай, Эльвира, — начал было я, — мы пришли…

— Нет, мальчики, вы мне определенно нравитесь! — перебила меня хомячиха. — Даже очень нравитесь!

Она меня просто не замечает. Мелко видит. Ну замечательно! Вместо того чтобы немедленно приступить к обсуждению предстоящей операции, я должен тут выслушивать хомячьи восторги по поводу гениальных куплетов этих двух клоунов! Еще немного, и они возьмут к себе в компанию эту тетку. Был дуэт, а станет трио. С них станется!

Нет, нужно срочно что-нибудь придумать!

И тут у меня возникла идея.

— На помощь! Спасите! Помогите! Убийца! Он тут!

Эльвира подскочила как ужаленная. Вся ее шерсть встала дыбом. Вид у нее был ужасный. Она опять ощерилась, но только теперь от страха.

Энрико и Карузо распластались на земле, как два коврика, и громко клацали зубами.

Неожиданно они затихли.

Они лежали и смотрели на меня.

— В чем дело, мальчики? Что-нибудь не так?

— Карузо, я не верю своим ушам! Неужели это Фредди?

— Да, Энрико. Это он. И знаешь, что я тебе еще скажу…