Народные сказки Народные сказки - Королева Лебедь. Литовские народные сказки

Пастухи тоже оправдываются:

— Не виноваты мы. Как нам козу пасти, раз мы волка боимся!

Пошла бабушка к волку и говорит:

— Зачем ты пастухов пугаешь? Пастухи козу не пасли, коза орешню объела, орешня обломилась, петушок чуть не убился и курочке глаз вышиб.

А волк только покосился на бабушку и как рявкнет:

— Не бранись, бабушка. Сама знаешь: колесу меня не догнать, палке не испугать!

Жили-были старик со старухой. Жили они в бедности, не было у них ни бычка, ни другой скотины. Пришла осень, люди рожь скосили, телят на жнивье выводят, попастись оставляют.

— Охо-хо, — вздыхает старуха, — нам бы какого-никакого бычка раздобыть.

Сплел старик прутяной жгут, просмолил хорошенько, два шила воткнул — точь-в-точь рожки, иголок набил — точь-в-точь шерстка, ноги из палок сделал, отнес на жнивье и к колышку привязал. Глядь — бычок траву ест. Обрадовались старик со старухой. Только вышел тут из лесу медведь, видит — пасется бычок-прутяной бочок, и говорит:

— Бычок, а бычок, я тебя съем!

— Ой, медведь, зачем тебе меня есть, лучше я тебе славную песенку спою!

— Ну, спой!

Поет бычок:

Прыгнул медведь, да и прилип.

На другой день — откуда ни возьмись, — прибегает лиса, видит, пасется бычок-прутяной бочок, и говорит:

— Бычок, а бычок, я тебя съем!

— Эх, лиса, я и пострашнее зверя умилостивил, неужто тебя не умилостивлю? Вот я тебе славную песенку спою!

— Ну, спой!

И запел бычок:

Прыгнула лиса, да и прилипла.

На третий день зайчишка прибегает. Осень уж, огороды убраны, бабы давно капусту изрубили. Нашел заяц плохонький качан, отгрыз и несет в зубах. Увидел бычка и говорит:

— Бычок, бычок, я тебя съем!

— Полно тебе, заяц. Я и пострашнее зверя умилостивил, неужто не умилостивлю тебя? Спою-ка я тебе славную песенку.

— Спой…

И запел бычок:

Прыгнул заяц, да и прилип.

Приходит бычок домой, весь зверями облепленный. Смотрят старики, сколько всего бычок принес, глазам своим не верят.

— Вишь, старуха, что из прутяного жгута вышло! Принесли они бычка в избу.

— Давай отогреем его, зверей отлепим.

Отчистили, отогрели бычка у печки, отлепили и медведя, и лису, и зайца. Говорит старуха:

— Старик, а ведь придется медведя зарезать!

— Придется, ох, придется. И шкура наша будет, и мясо. Точит старик нож, старуха моет кадку.

Увидел это заяц, задрожал весь и запел:

А медведь рассердился да как рявкнет:

— Самого тебя зарежут!

И говорит медведь старику:

— Старик, старик, отпусти меня, я тебе стадо коров пригоню.

Старуха и говорит:

— А что, старик, коровы у нас нет, может, он, и правда, стадо коров пригонит.

И отпустили они медведя.

Заяц опять бегает и поет:

Рассердилась лиса и говорит зайцу:

— Тебя самого зарежут, а меня старик резать не будет. Я ему стадо гусей пригоню.

Понравились старухе слова лисы.

— Пускай ее идет, старик. Пригонит стадо гусей, будет у нас и мясо, будет и пух.

Отпустили они лису.

Видит заяц, что конец ему пришел, и опять запел:

Берет старик зайца за ушко, а он и говорит:

— Старик, старик, побольше меня зверей и то отпустил, отпусти и меня, а я уж вам капусты натаскаю. И свежей поедите, и на зиму наквасите.

Отпустили старики и зайца. Ускакал заяц как ошпаренный.

Ждут старики обещанных подарков, и все не дождутся. Уж сколько времени прошло, наконец принес медведь коровью голову и швырнул старику во двор:

— Старик, старик, пригнал я тебе стадо коров.

На другой день приносит лиса давно зарезанную, ощипанную гуску и швырк на двор.

— Вот тебе, старуха, стадо гусей! Будет тебе и мясцо, будет и пух!

А заяц бросил на двор кустик заячьей капусты — только его старики и видели.

— Эх, бычок, бычок, — говорит старуха, — видишь, каких зверей нам пригнал. Поверила я им, отпустила. Теперь была бы у нас шуба на зиму, мяса бы насолили полную кадку.

Ищет-ищет, где же этот бычок, а бычка как не бывало: смола от тепла растеклась, иголки повыпадали, ножки разъехались. Вот те и бычок-прутяной бочок!

Шел по лесу портной, а навстречу ему — голодный волк. Говорит волк портному:

— Ложись, я тебя съем!

Портной стал волка просить-уговаривать: он-де и в брюхе-то у волка не уместится. Велел волк портному ему аршином брюхо обмерить.

Стал портной брюхо мерить, изловчился и ухватил волка за хвост. Намотал хвост на руку, вынул из-за пазухи утюг и давай волка оглаживать — и по бокам, и по спине, и по брюху — по чему попало. Завыл волк, заметался, а вырваться не может. Видит, что не несдобровать ему, и взмолился:

— Смилуйся, добрый человек! Уж коли тебе мой хвост понадобился, бери его себе, только оставь меня в живых, худа я тебе не сделаю!

Портной достал ножницы, отрезал волку хвост и отпустил его.

Помчался куцый волк в самую чащу, завыл страшным голосом и созвал волчий совет. Сбежалось волков тьма-тьмущая. Рассказал им куцый, как надсмеялся над ним портной, как избил его до полусмерти и хвост отрезал. Порешили волки догнать портного и разорвать. Так и сделали. Пустились за ним вдогонку. Чует портной, что стая волков за ним гонится, а что делать — не знает. Огляделся, бедняга, и мигом на самую верхушку ели влез. Сбежались волки к ели и стали держать совет, как им портного достать. Один волк говорит:

— Погодите, — все равно он от нас не уйдет. Становись-ка, ты, бесхвостый, внизу, а мы на тебя — друг на друга влезем и до портного доберемся.

Испугался портной. Видит, как волки один на другого карабкаются, вот-вот за ноги схватят! Как он закричит: