Станислав Брейэр - Би-би-и-и-и-и-п!

— Саша! — сказал отец. — Ты зачем муху чуть не прихлопнул?

— Она меня слишком рано разбудила, — ответил Саша.

— Так что же ты, муха, моего сына разбудила слишком рано?

— Потому, что мне этой ночью приснился паук, страшный, неприятный. Всё места себе не могу найти от ужаса, летаю, жужжу, по кому попало ползаю.

— Отвечай! — велел хозяин паучку мохнатому. — Зачем мухе снился?

Паучок молчал. Он покраснел от стыда на своей паутине — и вдруг заплакал всеми восемью глазами.

— Потому что я противный, — выговорил он сквозь слёзы, — страшно неприятный. Я приснился не нарочно — так вышло…

И зарыдал в голос. Стали его все жалеть.

— Ну что ты, — сказала муха. — Мало ли что бывает во сне. А ты, оказывается, совсем не страшный.

— Не страшный! — поддержали все. — Не злой! И совсем не противный!

— Правда? — улыбнулся паучок доверчиво и от всей души.

— Смотри́те! — зашептались хозяин, пёс, Саша и муха между собой. — Он просто симпатяга! Замечательная улыбка!

И тогда вдруг Саша сказал:

— Дорогая муха! Прости, пожалуйста, что я тебя чуть не пристукнул.

— Бывает! — махнула лапкой муха. — Ты, Саша, тоже меня прости, что я разбудила тебя чуть свет. Пусть и пёс, дорогой, простит, что я его укусила.

— Почти зажило уже, — признался пёс, весело махнув хвостом, и положил морду на колени хозяину.

И все заговорили друг с другом уважительно, интеллигентно.

— Бот так всегда бы! — воскликнул счастливый хозяин. — Дайте, я вас поцелую, дорогие мои!

Конец сказки.

P.S. от автора: поцеловал ли он муху и паука, мне неизвестно…

Пёс Гром гулял по улице и познакомился с хорошим человеком. Тот удалил у Грома клеща из-за правого уха. И хлеба дал.

Они поговорили о погоде, об урожае на полях и ценах в магазинах.

Наконец хороший человек стал собираться домой.

— Ты где живёшь? — поинтересовался Гром.

— В воздушном замке, — улыбнулся тот. — Если хочешь, проводи.

Они пошли по улице. В небе стемнело, пошёл дождь. Они пришли к сарайчику с ветхой крышей.

— Вот мой воздушный замок, — сказал хороший человек. — Я бы с удовольствием тебя пригласил, но вдвоём мы не поместимся. Ведь я такой же бедняк, как и ты.

Грому стало его жаль, и он придумал:

— У тебя найдётся мыльница с мылом и соломинка?

Хороший человек ему дал мыло и соломинку. Гром замешал мыло на воде, макнул туда соломинку и начал дуть.

Из соломинки выдулся маленький воздушный замок, сверкающий мыльной кожицей, и стал быстро расти. Гром ещё подул в соломинку, и замок вырос большой и прекрасный, как в сказке.

Гром и хороший человек запрыгнули внутрь.

И они полетели по небу. Дождь капал на крышу, но их не мочил. В замке было просторно и уютно. Потом они поднялись выше туч, и вокруг стало синее небо.

— Как это у тебя получилось? — спросил удивлённый человек. — У меня выходили одни мыльные пузыри, и те лопались.

— Сам не знаю, — признался пёс. — Очень хотелось, чтобы у тебя был замок. И чтобы ты меня взял к себе жить. Берёшь?

Хороший человек его обнял, и они стали жить-поживать счастливо в воздушном замке, летая на высоте. Иногда пёс лаял басом, и тогда люди и собаки на земле поднимали головы и удивлялись:

— Очень странно. Гром гремит, а небо ясное, и лишь какой-то замок летит по небу…

Дядя Гена решил купить себе автомобиль.

— Самый красивый. И самый сильный. Красота!

Стал считать свои деньги:

— Не выйдет, — сказал он. — Ни самого красивого, ни самого сильного. Тогда, может, на мотороллер найдётся? Очень удобная вещь!

Опять искал-искал, считал-пересчитывал:

— Нет. И на мотороллер не хватает. Тогда куплю велосипед, самый модный. Для здоровья полезно, и ездить буду с ветерком!

Но и на велосипед не наскреблось. Уж очень мало дяде Гене платили на заводе.

— Знаю, что куплю! Хватит денег! — воскликнул дядя Гена и побежал в магазин игрушек.

А там, на полке стоял маленький-маленький автомобильчик, уменьшенная копия «Мерседеса». Когда дядя Гена был мальчиком, он приходил в этот магазин специально, чтобы полюбоваться издали на этот прекрасный «Мерседес». Денег-то у него не было.

— А теперь есть! — сказал дядя Гена, отдавая деньги продавцу.

И продавец продал дяде Гене этот маленький «Мерседес».

Он блестит на солнце! Его можно пускать по полу, и он катится очень красиво, как настоящий! И дверцы открываются…

Дядя Гена поставил его в сервант за стекло — и нет-нет, да и глянет на него с восторгом. И так ему, дяде Гене, хорошо, как будто он опять в своём детстве, и он купил себе эту замечательную и очень важную для мальчика вещь.

«А на работу я и пешком могу ходить», — думал этот хороший человек, да всё улыбался от своего искреннего счастья, которое миллиардерам только присниться может…

У пожилых, бедно живущих супругов, родился младенец. Вроде бы обыкновенный, а приглядишься, у того ребёнка на пальчиках рук ноготки не простые, а самоцветные. Переливаются, сияют от солнца ли, от лампы ли.

Когда наступает пора, отец те ноготки постригает, даёт драгоценные кусочки жене. И она за них целую неделю на базаре покупает продукты. Пока опять не настанет пора стричь ноготки.

— Везёт же этим старикам! — завидовали некоторые торговцы. — Они от ноготков своего ребёнка сами зажили безбедно, да ещё и нищим у базара подают купленные у нас продукты. Почему у нас дети рождаются с обычными ноготками, а у них с такими? Несправедливо!

А другие торговцы им отвечали:

— Люди они добрые, смолоду честно трудятся, не покладая рук. Вот им в старости и немощи Господь такую радость и послал…

Однажды ходил по базару лихой человек. Увидел, как пожилая женщина расплачивается за товары самоцветными ноготками, и услышал разговор торговцев.

Когда женщина отправилась домой, он пошёл за ней. Узнал, где она живёт, украдкой в окно глянул.

Пожилые супруги ласкали своего ребёнка, а он смеялся им в ответ беззубым ртом, и родители от доброго счастья смеялись…

А утром весь город говорил (завистники — со злорадством, добрые — с сочувствием):

— Какой-то разбойник ночью залез к ним в дом и украл ребёнка! Не иначе, из-за ноготков!

Так оно и было. Лихой человек спрятал младенца в своём доме и ждал, когда у него отрастут ноготки.

Вот они отросли, переливаются и сияют, а разбойник скорей их обрезал и, поднеся их к свету, довольно засмеялся:

— Хо-хо-хо!

Но вдруг самоцветные ноготки превратились в живых пчёл и накинулись на разбойника.