Станислав Брейэр - Как надо любить маму

Добрые, поучительные, задушевные рассказы, сказки и притчи вошли в новый сборник Станислава Брейэра. Они помогут маленьким читателям научиться честности, доброте и любви к ближним.

У одного мальчика заболела мама, и он так перепугался, что даже «скорую» не смог вызвать, а только молча смотрел на неё.

Но тут маме стало лучше, оказалось, что у неё был приступ, а теперь прошёл.

Кинулся мальчик к маме, зарыдал громко, прижался к ней да стал целовать ей лицо и руки, а она гладит его по голове и тихо говорит:

— Ты думал, что я от тебя ушла? Как же я тебя оставлю?..

А он целовал её ладони с трещинками от работы на огороде, которые ещё несколько минут назад ему были неприятны, а теперь стали вдруг самыми прекрасными на всём свете.

И подумал мальчик:

— Вот что я понял: маму надо каждую минуту своей жизни любить так, как будто она сначала умерла, а сын или дочь очень испугались, а потом мама вдруг ожила…

— Что ты шепчешь? — спросила мама, гладя его непослушные вихры.

А это он, оказывается, нечаянно вслух подумал о своём открытии…

А у Лёни мамы не было. Вернее, была, но умерла так давно, что он её почти и не помнил, но часто думал о ней и грустил. И вот однажды придумал для своей мамы испечь пирожок с яблочным повидлом.

Вот испёк он пирожок и говорит:

— Дорогой мой Ангел Хранитель! Пожалуйста, отнеси его в Рай моей маме. Она такие любит.

Но Ангел Хранитель сказал тихим голосом:

— Слышишь, Лёня, что скажу. А скажу, что знаю. В Раю пирожки не нужны, там и так радости очень много. А подари ты свой пирожок тому, кто в нём нуждается, — мама будет очень рада…

Мальчик согласился и пошёл по улице искать нищего, чтобы ему отдать пирожок. Находился, устал, а не нашёл.

Тут подбегает к нему серый кот, голодный, и мяукает, чтоб его пожалели.

И дал ему Лёня свой тёплый ещё пирожок.

Как накинулся котик на еду — и всё до крошечки съел, вместе с повидлом. Да своим лбом о Лёню потёрся — в знак особой любви и уважения — и в родной подвал ушёл.

А ночью Лёне явилась мама, которая в Раю. Улыбается, будто светится вся.

— Спасибо тебе, Лёнечка! Мне и так здесь радости очень много, а увидела, как ты голодного котика покормил, ещё радостней стало…

После того Лёня не тосковал, а если подкрадывалось к его душе уныние, то он скорей делал пирожок повкусней и, пока тёплый, старался кого-нибудь голодного, бедного угостить и с ним порадоваться…

Шёл дядя Гена по дорожке, а там камень лежал; дядя Гена споткнулся и упал.

«Надо его запомнить, — подумал он. — Говорят, что мудрые люди дважды об один камень не спотыкаются».

А потом ему опять надо было идти той же дорожкой, и он опять споткнулся о прежний камень и упал, ушибся.

«Нет, видно, что не мудрый я», — подумал дядя Гена, потирая ушибленные места.

Как-то ему понадобилось опять идти по той дорожке. И только он чуть было не споткнулся о лежачий камень, как его сын, который возвращался из школы, всё увидел, скорей подбежал, да и откатил камень с дорожки, и отец не споткнулся.

Шёл генерал Генералов, господин бравый и важный, крупного телосложения, а орденов и медалей у него на мундире блестит и позванивает видимо-невидимо. И ему все прохожие приятно кланялись и уступали дорогу.

Вдруг нищая старушка милостыньку просит. И захотелось генералу себя проявить ещё и великодушным перед всем народом, так что достал он из кармана целых пять копеек и подал нищенке.

А старушка та его вдруг обняла и говорит тихо:

— Здравствуй, сыночек мой родной!

Услышал генерал такой родной и самый дорогой на свете голос, а старушка тогда стала невидима.

Стоит генерал растерянный, с лица слёзы утирает большущими руками и думает: «Как же так? Ведь мама-то моя умерла давным-давно ещё молодой, и кто же это, что таким родным голосом говорил со мной?»

Пошёл он в церковь узнать. Священник объяснил, что это ему в виде нищей старушки было чудесное явление.

С той поры Генералов ходит в простой дешёвой курточке в поисках нищей старушки, он к каждой из них приглядывается, присматривается с тревогой и любовью и спрашивает тихим-тихим басом:

— Вы, случайно, не моя мама?..

— Нет, — скромно отвечают нищие старушки.

— А обнять вас можно? — спрашивает он просительно.

— Можно, — говорят они.

— А немножко денежек вам можно дать?

— И это можно…

И он каждую обнимает крепко и нежно и каждой даёт по десять тысяч рублей в виде одноразовой помощи, да так, чтобы никакой человек не заметил…

Я шёл по станице и встретил петуха с двумя курами. Петушок серый, невзрачный, а куры ухоженные, с блестящими пёрышками. Они все тихонько паслись вдоль забора, каждый сам по себе.

У меня было два хлеба в сумке: чёрный и белый. Я вспомнил, что когда-то бабушка говорила: «Не давай птицам чёрного хлеба, от него у них болят животы».

«Не буду, не беспокойся», — мысленно я ответил на бабушкино поучение и отломил кусочек белого хлеба.

— Ну-ка, петушок, — я бросил кусочек петуху.

Тот побежал к хлебу, и я думал, что он его склюёт, а петух стал звать: ко-ко-ко!

Прибежали те две курицы, обгоняя друг друга и толкаясь от жадности, и одна курица схватила хлеб и проглотила.

Я подождал, пока куры отойдут, бросил ещё кусочек под ноги петуху. Но петух опять не стал есть, а зовёт кур: ко-ко-ко!

Тут вторая курица подскочила, проглотила хлеб.

«Какой молодец петушок, — подумал я. — Кур накормил, а теперь сам поест», — и бросил ему третий кусочек.

Петух взял хлеб в клюв и стоит молча. Подбежала курица, и он ей передал кусочек.

«Да что же это такое! — удивился я. — Он так всё им и будет отдавать! Брошу последний раз, посмотрю».

Вот бросил четвёртый кусочек петуху под самые ноги.

— Ну, бери, глупый!

Тут подбежали сразу две курицы, растащили хлеб клювами. А он стоит, смотрит…