Мария Красавицкая - Санины сказки

Они спорили и ссорились до тех пор, пока Данис не заблудился. Ведь крапива была высокая, а Данис — маленький.

— С-сиди з-здесь, неслушник! — шуршала крапива. — Пусть тебе будет холодно и голодно!

В самом деле, Данис скоро проголодался. Потом пошел дождь. Данис промок и озяб. Стал скулить:

— Ой-ой-ой! Мама, где ты? Мама, найди меня, пожалуйста!

Он долго плакал, но Дана его не услышала. Зато услышала Саня и побежала искать Даниса. Крапива и на нее зашуршала:

— Не пущ-щу! — И стала кусать Сане руки и ноги.

Но Данис звал:

— Ой-ой-ой! По-омогите!

Саня топтала крапиву сандалиями, била палкой.

Она нашла Даниса. Взяла его на руки и понесла домой. Данис плакал и весь дрожал.

Саня принесла его к себе домой. Сказала маме:

— Данису холодно и голодно. Надо его накормить.

Мама налила в блюдце теплого молока. Данис быстро его вылакал своим розовым язычком. И брюшко у него стало толстым и теплым. Данис очень захотел спать.

Мама взяла корзинку, с которой бабушка ходит за грибами, постелила в нее мягкую тряпку. Саня положила туда Даниса. Он свернулся клубочком и уснул.

— Теперь, — сказала мама, — надо отнести Даниса к Дане. А то она беспокоится.

Саня взяла корзинку в одну руку, зонтик — в другую. И пошла к Дане.

— Вот твой неслушник! — сказала она и поставила корзинку у ног Даны.

— Ах, спасибо! — ответила Дана и лизнула Саню в нос.

— Пойдем, Саня, на луг. Поищем щавелек, — сказала бабушка.

Просторный луг — на берегу реки. Он был еще весь бурый, трава только начинала расти. Но красноватые листики щавеля уже успели пробиться. Они были кисленькие, очень вкусные. И Саня радовалась, когда находила их сама.

А над головой у нее, в небе, кто-то звенел и звенел.

— Кто это? — спросила Саня.

— Жаворонок-папа. Мама где-нибудь в гнезде, высиживает из яиц птенцов. Папа поет, чтоб ей не было скучно.

Искала Саня на лугу щавелек, искала. И вдруг из-под ее ног выпорхнула маленькая птичка. Коричнево-серая. Как воробей, только поменьше. Глянула Саня на то место, откуда взлетела птичка, и увидела маленькое круглое гнездышко, сделанное из сухой травы.

В гнездышке — три яичка. Совсем маленькие, голубые, в коричневых крапинках.

Очень Сане хотелось взять гнездышко.

Но едва она протянула к нему руку, как птичка забила крылышками, жалобно вскрикнула, будто попросила:

— Не тронь!

И бабушка сказала тоже:

— Не тронь! Видишь, как птичка беспокоится!

— Это чье такое красивое гнездышко? — спросила Саня.

— Жаворонка.

— Но посмотреть ведь можно?

— Можно. Но — недолго. А то яички остынут, и птенцы из них не вылупятся.

Жаворонок-папа со своей высоты увидел, что Саня стоит у гнезда. Встревожился, перестал петь. Спустился совсем низко, пролетел у Сани над головой. Едва не задел ее крыльями.

— Не надо их тревожить, — сказала бабушка. — Посмотрели — и пойдем.

Как только они отошли, птичка-мама села в гнездышко. Жаворонок-папа взвился о небо. И опять зазвенела оттуда его песня.

На краю луга мальчики-школьники зажгли сухую траву. Ветер погнал огонь в ту сторону, где было гнездышко жаворонка.

— Что вы делаете? — закричала Саня мальчикам. — Там гнездо жаворонка. Оно сгорит! — И стала топтать огонь.

Бабушка ей помогла. А мальчикам сказала:

— Саня права. Жаворонки гнездятся на земле. Поэтому нельзя жечь траву. А то у нас тут не станет жаворонков.

Жила-была туча. Сначала это даже была не туча, а облачко. Облачко пришло к морю и долго сидело над ним. Пило воду и радовалось:

— Как вкусно!

Облачко так напилось, что превратилось в тучу. В огромную, толстую, синюю тучу. Прилетел ветер, стал толкать тучу, кричать:

— У-уходи-и, а то все море выпьешь, жадина!

И туча поплыла прочь от моря.

В это время Саня гуляла с бабушкой по берегу. Строила из сырого песка домики. Но вот бабушка оглянулась и увидела тучу.

— Скорей домой, Саня! — сказала бабушка. — Смотри, какая синяя туча идет!

Они заторопились домой. Туча заметила их и сказала ветру:

— Ну-ка, гони меня быстрей! Намочим дождем эту девочку.

— У-у! — обрадовался ветер. — Дождь — это так весело! — И он стал изо всей силы толкать тучу.

Туча бежала по небу. Саня с бабушкой бежали от нее по земле. Скоро Саня устала:

— Я больше не могу бежать, бабушка!

Тогда бабушка взяла Саню на руки. Но Саня уже стала тяжелая, бежать бабушка не могла. А туча тем временем закрыла солнце, закрыла небо. Первая большая капля дождя упала Сане прямо на нос.

— Ничего, — сказала бабушка, — расти лучше будешь. Да и дом наш уже близко, туча нас не догонит теперь.

Туча рассердилась, заворчала на ветер:

— Ты лентяй! Ты плохо толкал меня!

И она бросила на землю свой самый сильный дождь. Но Саня с бабушкой уже вошли в дом, поднимались по лестнице.

Бабушка подвела Саню к окну, сказала:

— Ливень — вот как называется такой сильный дождь.

В саду, около Саниного дома, росло дерево. Очень высокое и кудрявое. Туча за него зацепилась.

— Ну-ка, отцепи меня! — сказала она молнии.

— Ш-шик, с удовольствием! — ответила молния и ударила в дерево.

— А-ах! — вскрикнуло дерево и стало падать на землю.

Гром рассердился на молнию:

— Трах-бах-тарарах! Очень нехорошо ты, молния, поступила! Смотри, это бедное дерево даже загорелось. Ну-ка, дождь, сейчас же залей огонь! А ты, ветер, гони прочь эту глупую толстую тучу!

— Ку-уда, ку-уда? — спросил ветер.

— Трах-бах-тарарах! Какой ты недогадливый! Поля давно хотят пить. Вот туда ее и вытолкай.

Ливень быстро залил огонь на дереве.

Ветер стал дуть туче в лицо. Она повернула и поплыла к полям. Начала их поливать.

В окно Саниной комнаты заглянуло солнышко. Саня пожаловалась ему:

— Нехорошая туча, нехорошая молния! Уронили на землю такое красивое дерево!

В Санином саду, под сосенкой, глубоко о земле, спали маленькие грибы — маслята. Иногда они просыпались и переговаривались:

— Ой, как холодно!

— Ой, как сухо!

Они не знали, что по небу ветер гонит большую синюю тучу. Они не видели, как сверкнула молния.

— Трах-бах-тарарах! — проворчал гром.

Маслята услышали гром и обрадовались:

— Гроза, сейчас будет гроза! То-то мы напьемся!

Потом они услышали, как дождь забарабанил по земле. И теплая вода стала сочиться к маслятам через песок. Маслята напились, согрелись и стали расти.