Юлия Ивлиева - Колдунья Варя летит на урагане!

Феликс показал псу язык.

– Одни мы не справимся, – заметил Лешик.

– Так вон же сколько девчонок, – напомнил кот, – пусть каждая возьмёт по ведёрку с водой из ручья, и будем караулить бурю. Мяу! Ещё можно Бабася в телегу запрячь и целую бочку перевезти, – предложил кот, – вот и бочечка уже есть, – он похлопал по стенке деревянной ёмкости, в которой недавно плескалось молоко.

– А во вторую телегу тебя впрячь. Ав! – нашёлся Бабась.

– Я кот – животное ценное, умное. А ты псина. Животное ограниченное, недалекое и ездовое по необходимости.

– Ты валенок! – Бабась показал язык.

– Ты вообще пенёк! Мяу!

– Цыц! – Варя щёлкнула пальцами – и бочка исчезла. – Никто никого никуда не впрягает. А вот без помощи фей действительно не обойтись.

– А по-моему, мы от них ничего не дождёмся, – засомневалась Леся.

– Надо попробовать, – поддержал Варю Лешик.

Феи собрались перед цветочным домиком Вари и её друзей. Они восторженно смотрели на маленькую колдунью и хлопали ресницами. Да, план им очень нравился. Налить в каждое ведёрко, какое только найдётся в Зелёной долине, воды из речки, что протекает неподалёку, и потушить злополучный ураган.

Так ему!

– Чудесно! Замечательно! – одобрительно доносилось из толпы фей.

Вот только какое отношение это имеет к ним, девочки совершенно не понимали.

– Берите вёдра, – скомандовала Леся, – и тащите воду!

Феи замерли, выпучив на Лесю удивлённые глаза.

– Мы же феи! – сказала девочка в белом платье. – Мы выращиваем деревья и цветы!

– А тазы и вёдра – это некрасиво, они нам совсем не подходят! – поддержала её феечка в розовом платье.

Девочки непонимающе хлопали глазами, и даже Леся не нашлась что сказать – так и стояла с открытым ртом.

– То есть Зелёная равнина вот-вот сгорит как спичка, а вы не можете в ведре водички принести? – поинтересовался Феликс, вытаращив на них свои золотые глаза. – Мяв?!

– Но феи не носят вёдра! – В разговор вступила ещё одна премиленькая феечка.

– Если вы не поможете, ваша Зелёная равнина погибнет! – пугал Лешик.

– Ой, это ужасно! – причитали девочки наперебой и трепетали крылышками. – Какой кошмар!!

– Ваше спасение – в ваших руках. Нам одним не справиться, – увещевала Леся. – Здесь нельзя помочь магией.

– Ой, да, да! – соглашались феи. – Магия бессильна.

Как же так?! – и огорчённо качали головами.

Варя недоуменно смотрела на всю эту толпу симпатичных и странных девочек.

– Может, их запугать и заставить? – предложил Бабась.

– Они и так напуганы, а толку? – Варя пожала плечами.

К ним прибежал Ехех.

– Шкоро опять нашнется, – поведал он. – Мы уже на позициях.

– Время на исходе, – нахмурился Феликс.

– Вы чего тут едите? – шёпотом спросил Ехех, косясь на фей. – Я бы пиложок слопал с капуштой или блинчик какой. А то в меня эти шарики нектарные уже не лезут, жубы от шладости шводит.

Варя быстро наколдовала ему тарелку с пирожками.

– Тут война, а он все бы жевать! Мяу! – буркнул Феликс и стащил с тарелки два пирожка. Вторым честно поделился с Бабасем.

Феи упёрлись. Было ясно, что они воду таскать не будут. Варя только головой покачала. Разбираться некогда.

– Надо быстро что-то предпринять, – решила она.

И, пока все были заняты, осторожно, оглядываясь по сторонам, открыла «Чёрную книгу магии».

Леся уже чуть не плакала, убеждая фей. Но упорные девчонки напрочь отказывались брать в руки вёдра. Лешик вздыхал и продолжал объяснять, что в этом нет ничего страшного…

Вдруг на них пополз туман. Даже не туман, а какая-то пелена. Почти не видимая, но явно ощутимая, она быстро заволокла всё вокруг. Феи перестали хлопать ресницами, шуршать крыльями и устремили свои взоры на Варю.

– Так, – решительно скомандовала та, – каждая берёт по ведёрку и отправляется к речке. Черпает водички и идёт за Ехехом. – И добавила, обернувшись к Ехеху: – Веди их к деревьям, пускай ждут команды.

– Посли! – скомандовало эхо, дожёвывая последний пирожок.

Феи молча пошли за вёдрами.

– Вот и славно! – улыбнулась Варя.

– Ты нарушаешь очень важный закон колдовства! – шёпотом промявкал Феликс. – За это можно магии лишиться. Нельзя заставлять волшебных существ делать что-то против их воли.

– Подумаешь, какое-то маленькое заклинание… Совсем малю-ю-юсенькое – и всё складывается как нельзя лучше, – радовалась Варя. Радовалась, правда, тихо, шёпотом, чтобы никто не слышал. – А потерять магию я не боюсь. Уже проходили! – Варя спрятала книгу за пазуху.

– Если ведьмы узнают, что ты свистнула эту книгу, тебя разорвут на клочки без всякой магии.

– Они меня и так растерзают, как только им представится такая возможность. – Варя улыбалась во весь рот.

– А как это у тебя получилось? – недоумевала Леся.

– Случайно, – заверила Варя. А коту шепнула: – Никто не должен знать. Если что, только я во всём виновата.

Феликс недовольно фыркнул.

– Так, теперь единороги, – продолжила маленькая колдунья. – Интересно, на Зелёной равнине найдётся несколько телег?

– Теперь они тебе что хочешь найдут! Мра!

– Бочки за вами, – сказала она псу и коту.

– Ох, сейчас молочка нахлебаемся! Гав! – обрадовался Бабась.

– Лопнешь же! – возмущался Феликс. – У тебя от молочка пузико уже так надулось, что лапки едва до земли достают. Скоро ходить не сможешь! Будешь как колобок перекатываться. Мрау!

– Я подвижная собака, мне это не грозит. – Бабась не желал оставаться в долгу. – У меня ме-метаб-болизм хороший. А вот если ты разжиреешь, то начнешь с деревьев падать!

Кот показал ему язык.

«Динь-динь…» – раздалось в воздухе.

– Что это? – Бабась завертелся по сторонам в поисках колокольчика.

– Ничего не слышу! Мрау! – Феликс казался смущённым.

Пёс подозрительно уставился на кота.

Бабась шагал следом за Варей, но его не покидало беспокойство. Он ясно слышал это «динь-динь» и знал, что Феликс тоже слышал. Точно! И вообще этот усастый проныра что-то темнил.

«Неужели у него от меня секреты? Гав», – волновался Бабась. По дороге он всё время украдкой оглядывался и только сейчас заметил, что Феликс исчез – всё-таки умудрился незаметно сбежать. Бабась тут же сиганул следом, но дальше, сохраняя секретность, перебирался от дерева к дереву прячась за клумбами и кустиками.

Очень скоро он нашёл друга: тот склонился над собственной лапой и что-то неразборчиво шептал.