Александр Шаров - Малыш Стрела — Победитель Океанов (Сказки)

Теперь, когда Алёшка заболел, отец в каждую получку дарил ему новые игрушки: «конструктор», из которого можно построить мост, ветряную мельницу и подъёмный кран, оловянных солдатиков, заводную грузовую машину, паровоз с вагонами. Мальчик делал вид, что радуется подаркам, но не любил их. Оставшись один, он засовывал игрушки под стол или под шкаф, куда добирался, держась за стену, стол и стулья. Он не любил подарки потому, что это всё были «больные игрушки», то есть пришедшие вместе с болезнью. А любил он только то, что сохранилось с далёких пор, когда он был совсем здоровым: футбольный мяч без камеры, набитый тряпками, и шахматы с шахматными странами — Бурбурдией и королевством Белой Королевы.

Он очень любил эти игрушки. Но вот беда: жители Бурбурдии и страны Белой Королевы исчезали один за другим — пешки-солдаты, кони, слоны и ладьи, даже короли и королевы. Вероятно, им было скучно с больным мальчиком, который всё лежит и лежит, и они отправлялись в другие, тёплые страны.

Они уходили через щели в полу, а дальше плыли по канаве, рекам и морям.

Как-то, когда Алёшка проснулся осенним утром — дождь бил в стёкла и в комнате были сумерки, — он увидел, что на доске в самом углу стоит один-единственный Храбрый Слон Белой Королевы.

Слон стоял выпрямившись, как часовой. Отец ещё спал. Алёшка осторожно положил слона на ладонь и спросил на ухо:

— Ты мой верный слон?

— Нет, — ответил слон тоненьким, неслышным голосом. — Я храбрый и верный слон Белой Королевы. И если бы чёрная ладья ещё раз напала на неё, я бы ещё раз защитил её грудью, даже если бы погиб при этом. Я Храбрый слон Белой Королевы и никогда ей не изменю.

Алёшка в первый раз за всю болезнь чуть не заплакал.

Нет, он действительно заплакал. Когда одна слезинка упала на голову слона, тот вытянулся ещё больше, как только мог, и сказал:

— Да, я слон Королевы, но тебе я тоже верный и навсегда друг. И тебя я тоже буду защищать от Бурбурдов. И ты не плачь, потому что я никуда и никогда не уйду от тебя.

— Даже в тёплые страны? — спросил Алёшка, всхлипнув в последний раз.

— Я не уйду от тебя ни в какие страны. Конечно, если только Бурбурды не нападут на мою Королеву и она не…

Слон не закончил фразы и замолчал. Алёша огляделся и увидел, что отец одевается. Он понял, что слон замолчал, потому что всё, что он рассказывал, это секрет. А секреты могут знать одни только верные и навсегда друзья. Алёшка ужасно обрадовался, что у него есть такой друг.

Алёшкин отец был, как говорят, мастером на все руки. Однажды он вернулся вечером с работы и вкатил в комнату удобное мягкое кресло на больших колёсах с дутыми шинами. С тех пор каждый воскресный день Алёшка с отцом отправлялись гулять. Чаще всего мальчик сидел в кресле, которое катил отец, а иногда Алёшка сам брался за ручки кресла. Ему ведь каждый день по два раза делали уколы и давали синие и жёлтые таблетки, и он уже немного держался на ногах, хотя быстро уставал.

Храброго Слона Королевы Алёшка тоже брал с собой на прогулку, чтобы тот не скучал. Раз, когда они переходили улицу, Алёшка поскользнулся, упал и выронил слона. Улица была в мутных лужах, а по канавам и водостокам текли бурные ручьи.

Все стали искать слона: отец, шофёр грузовика, инвалид на деревяшке и многие другие.

Мальчик уже совсем решил, что слон нарочно нырнул и по канаве поплывёт к Белой Королеве, потому что Королева позвала его на помощь. Но инвалид на деревяшке вдруг нагнулся и вытащил слона из лужи.

— Это, что ли, твоя цацка? — спросил он насмешливо, вытирая слона платком. — Было из-за чего реветь. Таких слоников за минуту можно пяток выточить.

Милиционер взмахнул рукой в белой перчатке: трамваи, машины, троллейбусы и пешеходы снова поехали и пошли. Мальчик почему-то обрадовался, когда инвалид, который хвалился, будто может выточить много слонов, затерялся в толпе.

Больше Алёшка не брал слона с собой. Он с отцом уезжал, а слон оставался на подоконнике и смотрел вслед.

Когда Алёшка возвращался, слон рассказывал ему всё, что видел. Старик, которого привезли месяц назад в больницу на санитарной машине, выписался, а молодая женщина, та, что всё сидела и сидела в больничном парке под облетевшим дубом, вдруг встала и пошла, опираясь на костыли. А после отбросила костыли.

А вдоль больничной ограды роют для чего-то большие квадратные ямы. Для чего бы это?

А Алёшка рассказывал про огромный белый цветок, плавающий в бассейне Ботанического сада. И про крошечную девочку — она живёт в самой середине цветка, но её никто на свете не видел.

В другой раз он рассказал слону про дом, где под куполом горят звёзды и движутся друг за другом, будто играют в пятнашки. И в чёрном небе, только не совсем таком большом, как настоящее небо, поднимается и заходит луна.

— Ты не завидуешь мне, что я всё это видел? — спросил мальчик.

— Нет, — ответил слон. — Я тебе ни капельки не завидую. Ты ведь мальчик и спишь по ночам, а я Храбрый Слон Белой Королевы и не сплю: вдруг она позовёт меня на помощь? И я вижу настоящие звёзды и настоящую круглую и жёлтую луну — как она поднимается и как заходит. Но я не завидовал бы тебе, даже если бы никогда не видел настоящих звёзд и настоящей луны, — ведь ты мой друг, а друзьям не завидуют.

— А я смогу путешествовать в эк-спе-ди-ци-и? — по слогам выговаривая трудные слова, спросил как-то Алёшка своего друга. — Ведь для этого надо взбираться на горы и переходить пустыни, а у меня так болят ноги.

— У тебя ничего не будет болеть, — как всегда уверенно и решительно, ответил слон. — Сестра сделает тебе ещё сто уколов, и ты совсем выздоровеешь.

В тот день отец, уходя в школу, взял с собой старый вещевой мешок. А когда он вечером вернулся, мешок стал круглым, как воздушный шар. На другое утро было воскресенье, но отец разбудил сына даже раньше, чем в будние дни.

Пока Алёшка одевался, он сказал:

— Ты хочешь стать путешественником, как наша мама и Илья Матвеевич, вот мы и отправимся сегодня в первую экспедицию и увидим всех зверей, какие живут на свете.

— Ж-ж-живых? — немного заикаясь от волнения, спросил мальчик. — И медведя, и тигра, и орла, и кита, и кошку, и курицу?

Других зверей, кроме тех, что были нарисованы в книжках-раскладушках, и тех, что жили во дворе, он ведь не знал.

— Про кита не скажу, а вот других зверей мы непременно увидим: и медведя, и тигра, и обезьян, и бегемота, и орлов…

Алёшка быстро оделся, позавтракал, сел в своё кресло, и они покатили по улице, на которой когда-то чуть было не утонул слон. Улица оказалась очень длинной. В конце её был парк, вроде больничного, только гораздо больше и с оградой гораздо выше.