Мария Ковнацкая - Приключения Пластуся

Мне показалось — ей стыдно.

Не знаю, что произошло дальше, потому что Тося закрыла пенал.

Но перочинный ножик нашёл маленькую щёлочку и стал наблюдать, что делается в классе.

Смотрит, а учительница гладит Тосю по головке и говорит:

— Я знаю, Тося, ты аккуратная и хорошая девочка!..

Потом учительница отошла, а тут Зося и Тося как начали обниматься, целоваться и реветь!

Все девчонки плаксы. Лучше бы Тося была мальчишкой! Но, может быть, она тогда не была бы такой доброй?

Этого я не знаю. Надо у кого-нибудь спросить.

Когда мы в пенале стали обсуждать это происшествие, то решили, что Зося, наверно, призналась в своей вине.

Может быть, Зося теперь уже не будет такой скверной?

Поживём — увидим.

Ой, какого мы сегодня страху набрались! Вынула Тося на минутку карандаш, а потом он вернулся к нам и говорит:

— Знаете, какая новость? Зося принесла Тосе новый пенал!

Перочинный ножик сказал:

— Теперь Тося на нас и смотреть не захочет!..

Резинка-мышка и перья столпились в углу и, толкая друг друга, стали рассматривать новый пенал.

И правда, возле нас стояла какая-то длинная чёрная коробочка. Я оглядел её и сказал:

— Это вовсе не пенал — она слишком плоская!

— Я бы в ней не поместилась! — пропищала резинка-мышка.

— Ещё бы, такая толстуха!

— Но что же это может быть?

— Давайте посмотрим, — предложил перочинный ножик.

Мы все поднажали, и — трах! — крышка отскочила… А там, внутри, чудо: белое дно разделено на клеточки, и в каждой клеточке живут цветные пуговки, совсем как на Тосиной вязаной кофточке. Каждая пуговка другого цвета: красная, жёлтая, голубая, зелёная — как конфетки… Вдоль коробки идёт длинный коридорчик, точно у нас в пенале. В этом коридоре живёт какая-то особа, похожая на ручку, только на кончике у неё вместо пера пушистый чуб.

Я спрашиваю:

— Кто вы такая?

— Я кисточка.

— А мы краски, — говорят пуговки.

— А для чего вы?

— Для рисования.

— А что вы умеете рисовать?

— Я умею рисовать небо, васильки и твои глазки!

— А я — маки, яблоки и твой носик!

— А я — траву, деревья и твои штанишки!

Не успел я всех расспросить, как пришла Тося со стаканом воды. Она взяла бумагу и достала из коридорчика кисточку.

Кисточка по бумаге бегала-бегала. Нарисовала зелёный домик, жёлтый забор, красные цветочки и голубых птичек.

Выглядываю я на уроке ручного труда из пенала и вижу — опять около нас появилась какая-то коробка.

Она красивее, чем наш пенал и чем коробка с красками, — вся в цветочках!

Что там внутри? Наверно, конфеты! Я подбежал к коробке, постучался и говорю:

— Коробка, а коробка, откройся!

В коробке поднялся страшный шум, и оттуда послышались чьи-то тоненькие голоса:

— Не открывай! Не открывай! Мы не хотим, чтобы нас открывали!

Вдруг подошла Тося и — раз! — открыла коробку… Я смотрю, а там внутри не конфеты, а какие-то необыкновенные вещи…

Например, сверкающая шляпка, как раз на мою голову, вся в мелких углублениях. Я её спрашиваю:

— Эй, фигля-мигля, ты кто такая?

А шляпка нахмурилась и крикнула:

— Я напёрсток стальной, молодец удалой! Без меня иголки-осы больно жалят пальцы Тоси. А с напёрстком никогда не уколется она!..

При этих словах в зелёном игольнике вдруг поднялся страшный крик. Одновременно кричало много тоненьких голосков:

— Что он болтает и нас задевает?.. Иголки без дела не сидят! Кто шьёт Тосе новый наряд? Чинит штанишки, чулки зашивает? Это иголки, всякий знает!..

И вдруг из угла забасила пузатая толстуха:

— Что там иглы раскричались, расшумелись, распищались?.. Я, катушка, всех важнее, моя нитка всех нужнее! Ведь без нитки нипочём ничего мы не сошьём. Нитка кончилась — тогда это тоже не беда. Пустая катушка — для ребят игрушка.

А иглы опять за своё:

— Когда иголка сломается, тогда в катушке никто не нуждается!

Они спорили бы так без конца, но тут Тося напёрсток на палец надела, нитку в иголку вдела, и работа закипела.

Рано утром сплю я на перочистке, как вдруг меня карандаш будит:

— Погляди, Пластусь, что в классе делается!..

Выглядываю из пенала и вижу — на моём месте, около чернильницы, сидит Тосина кукла Петронела. Только её тут не хватало! Развалилась на парте, нос кверху задрала и улыбается. Я — к ней:

— Зачем ты сюда явилась?

— Чтобы сшить себе новое платье!

— Ах ты, фыря-расфуфыря! В классе будут тебе платье шить? Как бы не так!..

— А вот и будут, сейчас увидишь! — закричала Петронела.

Гляжу — а Тося вынимает из портфеля коробку в цветочках и целый ворох лоскутков.

Что за лоскутки!.. Все из шёлка — красные, зелёные, голубые, в цветочках, в горошек, в полоску, в клеточку!..

— А почему тебе будут шить платье в классе? — спрашиваю опять у Петронелы.

— Потому что сюда прибыли все куклы.

Оглядел я класс и даже привскочил: на всех партах расселись куклы — нарядные, причёсанные, с бантами, которые чуть ли не больше их самих! Расфуфырились и друг друга разглядывают: кто красивее?

А на Лодзиной парте сидит совсем маленькая куколка, чуть побольше меня, слегка кривобокая, с носом как картофелина. Сидит она тихонькая и смущённая.

Я — к ней, спрашиваю:

— Из чего ты сделана?

— Из тряпок.

— А кто тебя сделал?

— Меня сделала Лодзя.

— А как твоё имя?

— Кларуся. А ты из чего сделан?

— Я из пластилина.

— А кто тебя сделал?

— Тося.

— А как тебя звать?

— Пластусь.

И сразу мы стали друг другу всё про себя рассказывать. Гонорка, с третьей парты, говорит тут Тосе:

— Гляди, какая у Лодзи скверная тряпичная кукла и какое Лодзя шьёт ей скучное серое платье! Такая кукла и этого платья не стоит!

Лодзя шила для Кларуси платье из серого лоскутка. Услыхав эти слова, Зося расплакалась. Тося на Гонорку ужасно рассердилась. Она сказала: «Нет, стоит!» — и отобрала для Кларуси половину лучших, самых ярких лоскутков.

Петронела совсем их не жалела. Она даже помогала выбрать лучшие и при этом посмеивалась и подмигивала Кларусе.

Оказывается, наша Петронела вовсе не такая уж плохая!..

Потом этой Гонорке стало стыдно, и она решила подарить Лодзе свою куклу, но Лодзя не взяла её и сказала, что тряпичную Кларусю не бросит.

Кларусе сшили новое платье — зелёное, в красных цветочках, красивее, чем у других кукол.