Мария Ковнацкая - Приключения Пластуся

Наконец пришла учительница с ребятами. Они начали снимать игрушки. Я думал — вот придёт Тося и отнесёт меня обратно в пенал, но Тоси не было…

Оглядываюсь, ищу Тосю глазами, и вдруг какой-то мальчишка закричал:

— Этого дуралея я беру себе! — и хвать меня с ёлки!

Схватил и прицепил к пуговице своей куртки.

Этот мальчишка был ужасный озорник. Он всё время подскакивал и подпрыгивал, как козлёнок. Как он подскочит, так я начинаю раскачиваться на нитке.

Потом он побежал со мной в класс на урок. Но этот класс был совсем не похож на наш, и ребята там были большие.

Весь урок этот скверный мальчишка, вместо того чтобы слушать учительницу, надоедал мне. Он тянул меня за нос, и мой нос стал похож на слоновый хобот.

Вспомнилось мне, как я сидел на своём месте возле Тосиной чернильницы, и мне стало так грустно, что захотелось плакать.

Наконец уроки кончились. Я думал, что этот мальчишка положит меня в пенал, но у него никакого пенала не было. Испачканную чернилами ручку и сломанный карандаш он бросил в портфель, а меня прилепил к парте и сам ушёл.

Кому никогда не приходилось проводить целую ночь на жёсткой, противной, залитой чернилами и изрезанной ножом парте, тот не знает, как это тяжело… Только теперь я понял, какие хорошие вещи пенал и мягкая перочистка!..

На другой день этот мальчишка (звали его Витек) пришёл в класс и снова повесил меня на свою куртку.

В перемену он выскочил из класса и принялся носиться по коридору. Кого толкнёт, кому ножку подставит, кому язык покажет. А я то и дело подпрыгиваю на своей нитке, даже голова кружится.

Случайно взглянул, вижу — дверь нашего класса!.. А на дверях — написанное красными буквами объявление. Хотел его прочесть, но не успел, потому что Витек бросился вперёд и толкнул трёх девочек… Девочки в испуге разбежались. Гляжу — а это Тося, Зося и Яся… Хотел позвать их, но противный Витек был уже далеко.

Этот Витек помчался со мной в конец коридора, в умывалку.

Я думал, что он хочет вымыть свои лапы — они у него грязные, как у кочегара, но ему это и голову не приходило. Он просто хотел поозорничать.

У белого умывальника мыли руки две девочки. Витек вырвал у них мыло и щёточку и хотел намылить им лица, но девочки не дались. Тогда он отскочил и хотел их обрызгать водой из ведра, стоявшего рядом на полу.

Сунул руку в воду и вдруг как заорёт!.. Это была горячая вода для мытья полов и умывальников.

Ой, сколько тут было крика и шума!

Но потом он замолчал — испугался, что получит нагоняй за своё озорство. Красную, вспухшую руку он обернул в носовой платок и поплёлся обратно в класс.

Когда Витек проходил мимо дверей нашего класса, он увидел объявление. Он остановился и прочёл. А там было написано так:

Кто вернёт мне моего Пластуся, тому дам четыре цветных картинки и одну жёлтую ленточку.

Пластусь — человечек из пластилина в костюме гнома.

Тося из 1-го класса

Витек прочитал это объявление, лукаво посмотрел на меня и сказал:

— Не ты ли это, случайно, дуралей? Подожди-ка, мы вытянем у этой сороки что-нибудь поинтереснее, если она так разыскивает тебя… Пусть даст хотя бы перочинный ножик и ещё четыре перышка.

Он хотел схватить меня правой рукой, но тут же вскрикнул от боли, схватил левой, спрятал под куртку и вошёл в класс. Из-под его противной куртки я ничего не видел и только слышал его голос:

— Это ты писала объявление?

— Да, это я писала… — раздался нежный голосок Тоси. — Мне ужасно жалко моего Пластуся…

— А почему ты так мало за него даёшь?

— А что я могу дать ещё? Мне всё самой нужно…

— Покажи-ка, что у тебя там в пенале!

Тося, по-видимому, протянула ему пенал, а он схватил его обожжённой рукой.

— Что с тобой? — спросила Тося.

— Ничего, пустяки, немножко ошпарился…

— Покажи-ка… Ой, какая у тебя красная рука!.. Вон уж пузыри делаются!.. И каким грязным платком обёрнута!.. Подожди, я возьму у учительницы льняное масло и бинт и перевяжу тебе руку.

Потом я услышал голос учительницы:

— Сейчас нужно обязательно держать руку на перевязи. У тебя есть шарф, Витек?

— Нету у меня никакого шарфа.

И снова раздался Тосин голос:

— У меня есть шарфик, я ему его одолжу…

Витек вытянул меня из-под куртки и посадил на нашу парту между пеналом и чернильницей. Вижу — Тося бежит к нам со своим красивым новым шарфиком. Подвязала шарфом руку Витека, а Витек показал на меня и сказал:

— Бери своего Пластуся! Я тебе его так отдам.

Итак, Витек отдал меня Тосе.

Что было потом, не смогло бы описать даже наше лучшее позолоченное перо.

Тося посадила меня на ладонь, гладила по голове и приговаривала:

— Мой бедный маленький Пластусь!

Она положила меня в пенал, чтобы я мог со всеми поздороваться.

В пенале на радостях поднялся крик, шум, писк и скрип.

Все со мной здоровались кто как умел и жалели, что я такой несчастный и грязный.

Резинка-мышка и перочистка хотели меня почистить — каждый на свой лад. Перочинный нож решил соскрести с меня грязь и укоротить мой вытянутый нос. А перья взялись ему помочь.

Признаюсь, я порядком этого побаивался, хотя и очень люблю своих товарищей по пеналу.

Хорошо бы я выглядел, если бы мой друг перочинный нож принялся чинить меня так, как он чинит карандаш!

К счастью, Тося вынула меня из пенала и сама, своими руками, принялась лечить.

Она мне слепила нос, такой же красивый, каким он был прежде. Сделала новую левую ногу, залепила помятые места, сняла с меня грязный костюм гнома.

Яся сказала:

— Ну, теперь Пластусь здоров!

А Тося посадила меня в пенал на перочистку. Мне было хорошо и спокойно. Я вспомнил, как гордился тем, что иду на ёлку, а все остаются в пенале, и как хотел их подразнить.

А они все такие хорошие!

Мне даже стало стыдно, и я начал извиняться перед резинкой-мышкой и всеми остальными. А они ответили, что это ничего не значит — дома тоже была ёлка и на праздник к ним пришли красивые разноцветные карандаши.

Я сразу познакомился с цветными карандашами, и всё опять пошло по-хорошему.