Евгений Енин - Золото пахнет мёдом и перцем

– Профессор, глянь, пожалуйста, – попросил Малыш.

Профессор, прищурившись, долго смотрел на Янку.

– Видимая, – заключил он, – давай, становись невидимой. О чём ты вообще думаешь, как ты собралась видимая из милиции сбегать?

– А я не умею, – растерялась Янка.

– Да это просто, – Белочка взяла её за руку, – я тебя научу. Повторяй за мной. До меня никому нет дела. Я никому неинтересна.

– Чего это я неинтересна? – возмутилась Янка.

– Повторяй, давай. Я никому неинтересна. Меня здесь нет. Я вам показалась.

Янка добросовестно всё повторила.

– Поверила? Сама поверила в то, что до тебя никому нет дела?

– Не знаю. Поверила, наверное.

Белочка вздохнула.

– Ну, это можно только проверить.

Гномы и Янка вышли в коридор. Первый же попавшийся милиционер скользнул по ним взглядом и пошёл себе дальше.

– Сработало, – прошептала Белочка. – Пошли.

– Подождите. Я на минутку.

Янка отворила дверь кабинета милиционера, угостившего её вчера бутербродом. Он посмотрел на неё и продолжил что-то писать. Янка подошла к столу и положила золотую монетку.

– Спасибо, – прошептала она.

Милиционер кивнул, не поднимая головы.

Препятствием на пути к торгово-развлекательному центру стало метро.

Для начала каждый гном получил чувствительный удар пониже спины. Зачем в этом вашем дурацком метро делают такие тугие двери, Янка объяснить не смогла. Потом выяснилось, что они спускаются под землю. И ехать будут под землёй. Янка заранее об этом не сказала, опять забыла, что гномы ничего в Москве не знают.

– Это прямо как подземная гномья железная дорога! – орали восхищённые гномы.

Восхищались они тем, что люди смогли хоть что-то сделать по-нормальному, по-гномьему.

– Ну, молодцы, ну можете же, – хлопал Толстый Янку по спине так, что та спотыкалась, – а то всё машины вонючие, вертолёты дребезжащие, вот, смотри, как надо!

Раскинув руки, Толстый показывал Янке вестибюль метро, как будто это он его построил.

Турникеты преодолели легко, справа, там, где проходят маленькие дети и большие дяди с удостоверениями. Тётенька в форме посмотрела на них очень строго. Да, посмотрела. Она так привыкла ловить «зайцев», что смогла увидеть и гномов. Но и только, пройти им не помешала, пальцами пошевелила, но руки не подняла.

Потом Малыш шагнул на эскалатор. То, что лестница едет, и он едет вместе с ней, Малышу категорически не понравилось. Чтобы прекратить это безобразие, он развернулся и пошёл назад. Он шёл. Эскалатор двигался. Он шёл наверх. Эскалатор ехал вниз. Малыш пошёл быстрее. Эскалатор ехал, как ехал. Малыш пошёл ещё быстрее. Теперь он вниз не опускался. И не поднимался. Он стоял… Нет, не так, он находился на одном месте, при этом быстро шагая к испуганно прыгавшим наверху гномам. Он сразу всё понял. Дело ясное, он попал в ловушку. Клавдия заколдовала лестницу, заколдовала его, заколдовала все это чёртово метро. Глаза у Малыша округлились, рот открылся буквой «О», руки протянулась за помощью. Спасательная экспедиция к нему направилась немедленно. Толстый с одной стороны, Профессор с другой, полезли по барьеру между эскалаторами, цепляясь за светильники. И Профессор уже тянул к Малышу руку, когда Толстый наступил на перила. Откуда ему знать, что они тоже движутся, он всего лишь хотел встать поближе к краю. Перила из-под его ног уехали и спокойно поехали дальше. Толстый не менее спокойно взлетел в воздух, два раза перекувыркнулся, и чуть не врезался в Малыша.

Летел он с задумчивым и даже сосредоточенным лицом. Опыт полётов у него был, причём с Малышом совместный. Вышла у них как-то история с медведем, в чью берлогу они один за другим провалились. Тогда они держались за медведя, медведя держал великан и бил медведем по сосне, после чего они и летели.

Сейчас Толстый сравнивал ощущения и, перед тем как упасть на лестницу, успел прийти к выводу, что в метро летать поспокойнее. На Малыша он не упал потому, что Малыш, глядя на порхающего Толстого, от удивления остановился, и уехал на эскалаторе вниз. Но ничего страшного, Толстый быстро его догнал, прыгая по ступеням как мячик. Дальше они запрыгали как два мячика.

Янка с криками: «Стоять, стоять!» вскочила на эскалатор, дёрнув за собой Белочку. Ноги Белочки поехали вместе с лестницей, а туловище осталось там, где было. В результате туловище упало на попу. Янка схватила Белочку за ногу и утащила за собой, целиком, вместе с ногами, туловищем и тем, на чём туловище сидит.

Проезжая мимо Профессора, висящего с выпученными глазами на светильнике, Янка и его схватила за ноги. «Заберите меня отсюда», – вот что она прочла в его взгляде. Быть рядом с друзьями Профессор хотел, а вот разжимать руки – не очень. Так что он держался за бронзовый столбик светильника. Янка держала его за ноги. А эскалатор ехал по своим делам. Белочка, сидящая на ступеньке, увидев, что она уезжает, а Янка остаётся, что-то пискнула и схватила за ноги уже её.

Профессор держался за светильник, Янка за Профессора, Белочка за Янку. Янка и Профессор висели в воздухе, а Белочке пришлось гораздо хуже, её били проезжающие под ней ступени. Янка, посмотрев, наконец, что за «бум», «ой», «бум», «ой», «бум», «ой» раздаётся позади, заорала Профессору, чтобы тот немедленно разжал руки. Несколько раз выдохнув, и сказав что-то вроде «Ы! Ы! Ы!» он так и сделал.

Когда они поднялись, отряхнулись, потёрли ушибленные места, Толстый и Малыш поравнялись с ними на соседнем эскалаторе, едущем вверх. Увидев друг друга, гномы поступили совершенно естественно. Толстый и Малыш побежали вниз, Белочка и Профессор – вверх. Они бежали против движения ступеней, и им удавалось держаться на одном уровне. А Янка ехала вниз и кричала, что она сейчас всех поубивает, что гномам надо запретить заходить в метро, как запрещено заходить собакам, хотя у собак мозгов и то побольше.

Наконец, гномы выдохлись, перебирали ногами всё медленнее, и эскалаторам удалось развести их в разные стороны. Они махали руками и носовыми платками, расставаясь как навсегда. Поймав внизу Профессора и Белочку, и узнав, что у них нет верёвки, чтобы привязать их к скамейке, Янка поехала наверх. На полпути, она, разумеется, встретила Толстого и Малыша, едущих вниз. Они попытались повторить свой фокус с беготней на одном месте, но усталым ногам не бежалось.

– Прощай, Янка, и ты тоже прощай навсегда! – закричали они, удаляясь.

– Стойте внизу! Стойте и не сходите с места! – заорала Янка. – Я сейчас спущусь и головы вам поотрываю!

– Прощай! – донеслось до неё сквозь шум метрополитена.

Через пять минут она нашла всех гномов, рядком сидящими на скамейке, с лицами героев, одолевших дракона.

– Мы встретились, мы встретились! – радостно загалдели они, обнимаясь, чтобы показать, как они встретились.