Евгений Колобов - Золото Сербии

Дизайнер обложки Ольга Новикова

© Евгений Колобов, 2019

© Николай Зайцев, 2019

© Ольга Новикова, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-1186-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

История получилась очень колоритная. И жизнь казаков, когда собирались в поход, очень основательно и с любовью вплетена в сюжет. Так и «пластуны в действии» – воплощение плана добычи османского золота. Изобретательность у них была отменная. Удивляешься языку, шуткам – прибауткам. А какие выдумки «дела шайтанские», иногда просто за грань. Пребывание в холодной воде и отогрев. Кухня – такие не пропадут! Многообразие деталей «жизни в природных условиях» – это приобретённый опыт плюс наследие

Труд огромный, основательный, с пониманием и разворотом фантазии. Вы как-будто сами там с ними всё прошли. Но хочу сказать, что книга читается споро до момента побега Беляны. Потом начинается очень нагруженный фактами и событиями текст -мужская компания без прикрас. Мне нравиться, но читать его сразу много не получается – мозг тормозит.. Сашко – как ясное солнышко появляется, сразу начинаешь ему улыбаться – разряжает обстановку буйная головушка. Линия Беляна Сашко практически сошла на нет до сцены смерти в конце. И смерть такая «бездарная», с золотыми монетами в руке, которые уже никого не спасут. Сотник Микола Билый раскрыт во всей своей красе. Как боевыми качествами воина, так и стратега, оценивающего обстановку в целом, но главое -тактика. Ответственность за каждую вверенную ему жизнь пластуна. Именно это качество показалось мне наиболее важным – основополагающим. А потому детальная разработка плана на пять дней вперёд – каждого шага в схватке, вплоть до синхронизации «перезаряжай», до обдумывания разных путей отхода, всего необходимого, что понадобиться, и использование качеств каждого на пользу всем, прикрытие чьих-то слабых мест. Он раскрыл полностью свои командирские качества. Отличная подготовка профессионального военного

Сербия. Правы казаки – из этой прекрасной земли хочется убежать. Вера у нас одна, но мы такие разные. Все религиозные разговоры приведены очень грамотно, с пониманием. Особо важным показалось, что нет в казачий вере фанатизма, а сугубо практическая сторона дела, которая позволяет укрепить силы, сделать что-то невозможное, и примиряет воина со смертью. Он просто выполняет свою воинскую обязанность, где бы не был. Ответ держать перед Богом, а потому всё сделать на совесть. Другое видим у сербов. Вера отдельно – жизнь отдельно. Потому и не было «священной войны» за Родину, а только выживание в условиях оккупации. Мне было приятно видеть, что сербы, побывшие какое-то время с казаками, менялись. У них как бы наступало просветление в душе. Они по-другому уже воспринимали проблемы своей многострадальной Родины. И хотя после того, что казаки вынуждены были расставаться с «боевыми товарищами,» сжимая пистолеты в руке с полным недоверием в дружбу и благодарность за золото, те, кто долгое время были вместе – не предали. Только мал был отряд для всей Сербии, хотя слава о боевых искусствах шла впереди них.

Справа застрекотала птаха. Не удержался, посмотрел в небо. По голубому полотнищу в бешеном ритме кружили две точки: ястреб гонял свою жертву, сужая круги, готовился к решающей атаке. Невольно улыбнулся. А ведь чуть сам чуть не поверил в первое мгновенье.

Нет, не птица божья это. Самый острый на ухо Сашко сигнал тревоги подаёт. Припав к камням горной гряды, принюхался. Порыв пряного от весенних трав ветра донёс запах чего-то кислого. А вот и лошадиный дух. Сербы, греки или застава турецкая, про которые Вук Сречко предупреждал. Нашёл глазами Сашка, показал, чтоб рассмотрел получше. Грицу дал знак выдвинуться вперёд, остальным – замереть. Снял и надёжно пристроил заплечный мешок-сидор. Лёг на спину, упёршись ногами в камень. Здесь склон был не такой крутой, так что отдышаться можно было спокойно, не боясь соскользнуть вниз. Синее небо почти без облаков, солнце приятно грело кожу и уже нагревало камни. Какой здесь воздух пахучий. У нас весной тоже свежая трав пахнет и акация, когда цветёт голову дурманит. Каштановые рощи в горах за версту слышно, но здесь оливы, лавр, апельсины, кустарник неведомый, да каждая травинка старается своим запахом выделиться. Даже знакомые цветы здесь пахнут сильнее.

Разглядеть среди камней Грицко без привычки практически невозможно. Пластун, зная своё дело, двигался бесшумно, не тревожа веток. Гамаюн и сербы только угадывались. Батька Швырь, повинуясь команде застыл чёрным камнем без движенья. Вот ведь две противоположности – две разные опасности. Для Швыря каждый бой мог стать последним и умереть он на старость собирался героической смертью, чтоб «сынкам меньше досталось иродов-супостатов». Я и сейчас вижу, как он говорит эти слова с прибаутками, пряча улыбку в седые обвислые усы. А глаза так и зыркают по сторонам, внимательно оценивая обстановку. Слишком много шуток в речах пластуна над своими годами, но не хотелось бы оказаться под его прощальным обстрелом.

Грицко литературных журналов не читал, даже не знал что такие существуют, а был строгим рационалистом. Все свои жизненные движения делал по кратчайшей прямой, не задумываясь как он будет выглядеть со стороны. Сухой как камыш. Стойким стеблем гнулся под любым ветром, но не ломался. И не собирался. Он просто воевал. Уползая ужом из любой засады, выбирал новую позицию, стрелял, рубил, а то и бросал нож или камень с неожиданной стороны.

Заполучить такого пластуна в ватагу мечтал каждый атаман, суля золото и славу. А что мог предложить друг детства, сотник Билый, известный только в пластунских станицах? Уйти в дальний поход, из которого можно не вернуться? Чем пронять и, как достучаться до души? Хотя истина проста: пока не спросишь, не узнаешь.

…Сухой камыш шелестел под лёгким ветерком. Плавни. Безбрежное море камыша. Стоят, колышатся в выцветших стеблях тёмно-коричневые вытянутые шапки-папахи. Словно казаки застыли в вечном дозоре, наблюдая за тобой. Дальше за сухостоем сплошные ряды зелени. Тянутся к солнцу стебли, раскинуты в разные стороны. Сплетены – не пройти кажется. Только утки, цапли и чайки видят с высоты, где лиманы соединяются с морем, где реки делясь на многочисленные гирла и протоки, заросшие камышом.

Замотал башлык, так, что остались только глаза, тучи комаров уже ждут, жужжат:

– Давай к нам казаче, поспешай! Ждём.

Сейчас мне нужно найти «заход» в этот особый мир, где теряешь ощущение времени и направления. Человек в плавнях слышит только шелест листьев и жужжанье миллионов комаров. Для человека, случайно попавшего сюда, здесь нет ориентиров, только пластуны неизвестно как, находят нужные направления.