Юрий Фадеев - Записки «русского азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России [Издание второе, измененное, добавленное]

Отец Корнилова — иртышский казак, мать — крещёная казашка из рода Аргын. По окончании Николаевской академии Генштаба капитан Корнилов, пользуясь своей азиатской внешностью и знанием шести восточных языков, в конце XIX — начале XX веков совершил разведывательные экспедиции в Персию, Афганистан, Кашгар, Китай и Индию. Его книга «Кашгария, или Восточный Туркестан» стала весомым вкладом в географию, этнографию, в военную и геополитическую науку, принесла автору заслуженный успех, была замечена британскими специалистами и, как и труды Валиханова, немедленно переизданы в Англии. Картографический материал «Военный отчет по Кашгарии» 1907 года представляет собой планы городов и укреплений Восточного Туркестана.

Седьмого июня Петр Семёнов приехал в город Барнаул, расположенный на левом берегу Оби. Общество в Барнауле состояло из хорошо образованных, культурных горных и лесных инженеров, а также их семей. Широта познания горных инженеров Алтайского горного округа проявлялось в их знакомстве с научной и художественной литературой, а об их эстетических наклонностях свидетельствовало процветание Барнаульского любительского театра. Одним словом, Барнаул был в то время, бесспорно, самым культурным уголком Сибири, за что Семёнов прозвал его «сибирскими Афинами».

В начале августа Семёнов прибыл в Семипалатинск, где встретил самый предупредительный прием со стороны губернатора, генерал-майора Генерального штаба Панова. Адъютант Панова, у которого остановился Семенов, приготовил сюрприз: совершенно неожиданно он представил ему у себя на квартире одетого в солдатскую шинель своего петербургского приятеля — Федора Михайловича Достоевского, находившегося в ссылке. Достоевский рассказал ему все, что ему пришлось пережить. При этом он сообщил, что положение свое в Семипалатинске считает вполне сносным благодаря добрым отношениям к нему не только своего прямого начальника, батальонного командира, но и всей семипалатинской администрации. Надо заметить, что в Сибири к поднадзорным или находившимся уже на свободе ссыльным начальство в то время, относилось благодушно. Писатель был арестован в 1849 году в связи с «делом Петрашевского».

Петрашевцы — «вольнодумцы», участники собрания революционера Буташевича-Петрашевского. Лишь некоторые из них имели замыслы революционного характера. Значительная часть осужденных понесла наказание только за распространение письма Белинского к Гоголю. Хотя Достоевский отрицал свою вину, суд признал его «одним из важнейших преступников». Всего по делу петрашевцев были арестованы около сорока человек, из них 21 приговорен к расстрелу. 22 декабря 1849 года они были привезены из Петропавловской крепости на Семёновский плац, на котором был инсценирован расстрел, после чего был зачитан новый приговор — каторга, ссылка и т.п. Достоевский был приговорен к каторге сроком на четыре года с последующей отдачей в рядовые. В январе 1850 года, во время короткого пребывания в Тобольске, по пути к месту каторги, писатель встретился с женами сосланных декабристов: Муравьевой, Анненковой и Фонвизиной. Женщины подарили ему Евангелие, которое он хранил всю жизнь.

Годы каторги Достоевский провел в Омске. В 1854 году был освобожден и отправлен в Семипалатинск рядовым в седьмой линейный сибирский батальон. Во время службы в Семипалатинске он подружился с Чоканом Валихановым. Там молодому писателю и молодому ученому поставлен общий памятник. В Петербург Достоевский вернулся в 1860 году.

Из Семипалатинска Семёнов направился в город Копал и достиг его 11 августа. Город, основанный князем Горчаковым, к тому времени существовал пятнадцать лет, в нем было более 700 домов с деревянной церковью на площади. Начальник Копальского округа полковник Абакумов принял Семёнова приветливо и радушно. Он, по словам путешественника, был выдающейся личностью, имевшей заслуги перед наукой в качестве натуралиста.

Копал… Предо мной фотография деда по материнской линии — Широкова Михаила Фроловича. Она датирована 24 октября 1915 года. На ней бравые семиреченские казаки: мой дед и его сослуживцы — Плаксин Василий Никифорович и Рогов Макар Петрович. Эти данные дед аккуратно записал на обороте фото.

Из Копала Петр Семёнов продолжил путешествие в направлении военного укрепления Верный [29] Верный (Алма-Ата) – военное укрепление, основанное в 1854 году. В советский период, с 1927 года, была столицей Казахской СССР. .

По пути, в районе пикета Карабулак, по берегам реки Каратал он ознакомился с оседлыми поселками чолоказаков. Под этим названием подразумевались русские - выходцы из Ташкента, которые основали оседлые поселения в степи, взяв в жены казашек. Но это были не ташкентские узбеки, а беглые из Сибири русские ссыльнопоселенцы, долго прожившие в Ташкенте и, наконец, образовавшие в конце сороковых — пятидесятых годов земледельческую колонию под сенью легальной русской земледельческой колонии Копала. Поселки эти состояли из тщательно выбеленных мазанок с плоскими крышами и печами, приспособленными для зимнего проживания. Чолоказаки обзавелись казахскими женами тем же путем, каким римляне — сабинянками: одних похитили с их согласия, других с уплатой калыма. Казаки очень хвалили умелость чолоказаков не только в полевых работах, ирригации и скотоводстве, но и в садоводстве и строительстве.

Петр Семёнов познакомился с 80 - летним Чубар муллой - главой одного из самовольно построенных поселков. На его лице явно просматривались следы вытравленных клейм. Он рассказал Петру Семёнову свою историю. Сбежал из Сибири в Среднюю Азию. Поселившись в Ташкенте еще в 1830-х годах, он нашел там кусок хлеба, занимаясь земледельем, садоводством и вообще сельскохозяйственными работами. Невольно возникает мысль: Ташкент всегда был хлебным городом!

У богатых ташкентских узбеков беглых русских работников было много и они все знали друг друга. В 1842 году до них дошли слухи о том, что в Семиречье возникло цветущее русское земледельческое поселение Копал. Чубар мулла, человек отважный и предприимчивый, много лет страдавший на чужбине от тоски по родине, решил привести в исполнение, зародившееся в нем непреодолимое желание посмотреть на эту новую богатую окраину русской земли и, если возможно, поселиться в ней для того, чтобы, по крайней мере, умереть на родине. Он запасся тремя верблюдами, навьючил их ташкентским товаром — изюмом, шепталой [30] Шептала — сушеные персики, привозимые из Азии. , фисташками и ташкентскими тканями, беспрепятственно добрался до Семиречья, сбыл здесь с выгодой свой товар, запасся в Копале русским товаром, с которым вернулся в Ташкент.

По дороге он встретил особенное гостеприимство и временный заработок у русских казаков на Каратале и, облюбовав совершенно свободные места, удобные для орошения и земледелия, решился поселиться вместе со своими земляками, товарищами-беглецами из России, под именем ташкентских выходцев — чолоказаков. По возвращении в Ташкент он собрал большой караван из нескольких десятков верблюдов и не меньшего числа чолоказаков с большим количеством ташкентских товаров, из коих самым ходким был изюм, так как из него копальские казаки курили водку. С тех пор русские чолоказаки окончательно поселились на Каратале. Второму поколению было уже от 10 до 17 лет.