Юрий Фадеев - Записки «русского азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России [Издание второе, измененное, добавленное]

Во всё время своих путешествий Петр Семёнов активно занимался ботанической и географической работой. Вот как он описывает один из бесчисленных эпизодов своей деятельности по пути в Верный:

« Двадцать седьмого августа я предпочел взобраться на горный хребет Аламан. Притом главная вершина Аламана была так расположена, что вид с нее со всех сторон был самый обширный и для исследователя географии страны самый поучительный, и простирался далеко за китайские пределы и за самую главную реку Семиречья — Или. Казахский султан Адамсарт вызвался проводить меня на вершину Аламана в сопровождении одного джигита, а я взял с собой из Коксуйского поселка двух казаков. Пятнадцать верст мы сделали на прекрасных лошадях султана по дороге от Коксуйского пикета к Терсаканскому, а затем переехали вброд быструю реку Коктал и стали подниматься на Аламан. Дорога шла через скалистые ущелья вдоль ручья, падающего водопадом. Подъем занял четыре часа. Около полудня достигли мы вершины хребта у снеговой поляны, над которой круто возвышалась груда сиенитовых скал колоссальной величины. Кругом, в полном цвету альпийская растительность алтайского типа. На вершине Аламанского хребта я провел четыре часа за сбором растений, образцов горных пород и в производстве гипсометрических [31] Гипсометрия - отдел геодезии, занимающийся определением высот местности и отметкой на картах. наблюдений.

В четыре часа пополудни мы начали спускаться с Аламана по другой, более прямой дороге, по крутым обрывам, мимо ужасных пропастей. Вдоль ущелья крутые скаты поросли казачьим можжевельником (JuniperusSabina), ниже зоны распространения которого появилась жимолость (Lonikeraxuljsteum) и черемуха (Prunuspadus). Уже было совершенно темно, когда мы достигли своего спуска и направились к ночлегу в одном из аулов Адамсарта. Когда мы вошли в юрту, расположившуюся на лугу, то нашли там разостланными богатые ташкентские ковры, приготовленные для нашего ночлега. Скоро загорелся и приветливый огонек посреди юрты, принадлежавшей, не султану, а богатейшему из жителей этого аула. Общество, окружавшее очаг, состояло, кроме прибывших со мной, из хозяина юрты, двух почетнейших жителей аула и двух чолоказаков. Султан совершил свою молитву, затем нам подали красивые бухарские медные кумганы (рукомойники). Мы вымыли руки и принялись за ужин. Прежде всего, в больших фарфоровых пиалах нам подали кумыс, потом чай, а затем было подано обычное выражение гостеприимства — баранина.

После полуночи я был пробужден страшной тревогой: послышались крики людей, отчаянный лай собак, ржанье лошадей, рев быков и верблюдов. Возле юрты раздался выстрел и крики: «аю», «аю», - это был медведь, забравшийся в стадо овец. Испуганный выстрелом медведь кинулся в бегство, похитив барана».

Тридцатого августа вечером Петр Семёнов подъезжал к Верному вдоль подгорья северного склона исполинского горного хребта протяженностью более 450 километров — Заилийского Алатау, переходящего далее в Киргизское Ала-Тоо. Этот горный хребет высотой от 3 до 5 тысяч метров украшен вечными снежными вершинами. Военное укрепление Верный в то время находилось в начальной стадии своего обустройства. Предыстория Верного такова. Заилийский край являлся лучшим по климату и плодородию почвы уголок Западно - Сибирского губернаторства. На тот момент он был спорной территорией между российскими подданными: казахами Большой орды, киргизскими племенами правого крыла, китайскими подданными племенем Бугу и кокандскими подданными племенем Сарыбагыш. Отважные и предприимчивые казахские султаны Большой орды охотно вызвались быть первопроходцами в занятии оспариваемого у них киргизами подгорья, альпийские луга которого посещались ими с тех пор, как они почувствовали за собой твердый оплот в русской колонизации Семиреченского края.

Генерал-губернатор Западной Сибири Густав Христианович Гасфорт осенью 1854 года из Омска послал за реку Или рекогносцировочный отряд, состоявший из одного батальона пехоты и трех сотен казаков. Экспедиция завершилась успешно. Они нашли в семидесяти верстах от реки Или, у самого подножья Заилийского Алатау, при выходе из гор речки Алматы, прекрасное место для русского поселения, началом которому послужило основание укрепления Верное. Летом 1856 года войска и казаки окончательно водворились на месте и занялись рубкой леса в Алматинской долине для первых необходимых построек. А вот первая встреча русских переселенцев с киргизами, откочевавшими на юго-запад, была неприятной. В одну из ночей сильная киргизская барымта (разбойничья шайка) в пятнадцати верстах от Верного угнала табун русских лошадей, убив 12 охранявших их казаков, головы которых, с целью устрашения, были найдены на пиках.

Настоящая колонизация Верного семейными казаками и крестьянами началось весной 1857 года. Приставом Большой орды, следовательно, и начальником всего Заилийского края был полковник Хоментовский Михаил Михайлович - успешный воспитанник Пажеского корпуса. За заслуги в освоении Семиречья, строительстве и благоустройстве Верного был награждён орденами Св. Анны 2- ой степени (1855) и Св. Владимира 4-ой степени (1857). В 1862 году он назначается командиром лейб – драгунского Ея Величества полка. В 1882 году был предводителем Минского уездного дворянства, генерал – майор в отставке.

Позднее П. П. Семёнов Тян–Шанский писал: « Образованный полковник Хоментовский при своих дарованиях был выдающимся человеком ». Ф. М. Достоевский добавлял: « Человек превосходный, благороднейший» . Петра Семенова он встретил очень приветливо, они быстро сошлись на лагерных Петергофских воспоминаниях.

Дальнейший путь Петра Семёнова лежал в сторону западной оконечности Иссык-Куля. Это была предварительная, разведочная экспедиция. На восточной оконечности озера было неспокойно. Вследствие продолжительной и кровавой распри между двумя соседними племенами Сарыбагыш и Бугу, можно было наткнуться на многочисленные блуждающие конные «барымты» той или иной стороны.

Небольшая экспедиция была снаряжена в два дня. В своё распоряжение Пётр Семёнов получил десять казаков, двух казахов – проводников, трёх вьючных лошадей и верблюдов. Опуская все подробности интересного пути, остановимся на том, что восьмого сентября перед Петром Семёновым открылся замечательный вид на Иссык-Куль. С юга синяя гладь озера была замкнута непрерывной цепью снежных вершин Терскей-Алатау, стоявшего крутой стеной. Снежные вершины, которыми он был увенчан, образовали нигде не прерывающуюся гряду, а так как основания их за дальностью скрывались за горизонтом, то снежные вершины казались выходящими прямо из темно-синих вод.