Юрий Фадеев - Записки «русского азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России [Издание второе, измененное, добавленное]

А вот как один из свидетелей описывал героизм жителей села Столыпино в районе Кочкорки:

«Киргизы окружили село, напали на работающих людей в поле и многих убили. Мирные жители и 8 солдат, находящихся в селе, решили защищаться. Два дня они отбивались от бандитов до прихода небольшого военного отряда из Нарына (в 120 км от Кочкорки). Отряд решил пробиваться в сторону Токмака вместе с населением поселка. Предстояло преодолеть свыше 100 километров на запад в Чуйскую долину, из них 60 километров по Боомскому ущелью. Более 500 человек — казаки на своих лошадях, дети и женщины на бричках, остальные пешком, вечером двинулись в путь. Ночь прошла без нападений, а утром киргизы обстреляли беженцев, появились первые потери. Преследование и нападение продолжалось всю дорогу, в том числе и в Боомском ущелье. Казаки, ценой собственных потерь и потерь среди беженцев, отбивали нападения. Так называемый «Интендантский мост» через реку Чу в Боомском ущелье оказался сожженным. Под обстрелом через реку переправлялись на лошадях, большинство бричек было опрокинуто водой, тонули женщины и дети. По пути все почтовые станции и каравансараи были ограблены и сожжены, люди убиты.

По осыпям и крутым склонам киргизы сбрасывали на дорогу камни, чтобы задержать отряд, приходилось расчищать дорогу под непрерывным обстрелом. На выезде из ущелья произошло сражение и вновь с большими потерями. Из 60 бричек осталось восемь. Остальные или были потоплены в реке Чу при переправе, или брошены по дороге. Обувь на людях пришла в негодность — поэтому бежали босые, у многих лилась кровь из ног. В Кара-Булак (Михайловское) добралась едва половина беженцев».

К началу сентября во всех уездах, за исключением Пржевальского и Пишпекского, наступило заметное успокоение: началась уборка полей и мобилизационная поставка лошадей в армию, которая протекала успешно. Пржевальские и загорные Пишпекские киргизы продолжали оказывать сопротивление войсковым, однако в середине октября, под давлением военных отрядов бежали через перевалы в Кашгарский район Китая, а киргизы северного берега Иссык-Куля и киргизы рода атбан Нарынкольско-Чарынского участка по Текесу — в Кульджинский район Китая.

Отступая в Китай, восставшие продолжали жечь не только мосты, но и дома, которые встречались на пути, уводя с собой пленных. Так, отряд полковника Боброва, наступавший на Джумгал, отбил у отступавших 9 мужчин, 123 женщины и девушки и 159 детей. Отряд Бычкова отбил и доставил в село Преображенское на Иссык-Куле 4 мужчин, 60 женщин и девушек и 50 детей.

Большинство из 1105 пропавших затем без вести, в основном женщин и детей, были уведены восставшими в Китай. Многие из них, как лишняя обуза в трудном пути, в условиях рано наступивших снегопадов и морозов, были брошены в горах на погибель или убиты.

Русский консул в Синьцзяне потребовал от даотая (главы провинции) принять меры к освобождению русских пленных, но китайские власти пошли своеобразным путем. Разрешая киргизским беженцам перейти границу, китайские власти в свою очередь требовали, чтобы среди них не было русских. В ответ киргизы снова отделывались от пленных любым способом, вплоть до убийства.

Таким образом, не Боомское ущелье усыпано костями восставших киргизов, как лицемерно утверждалось в 2009 году при открытии памятника жертвам 1916 года, а дорога в Китай усыпана русскими костями на труднопроходимых горных перевалах Тянь-Шаня, покрытых уже в октябре глубоким снегом. Впрочем, киргизскими костями эта дорога тоже была усыпана, но на обратном пути, когда простые беженцы стали не нужны на границе своим манапам и тем более Китаю. Ведь положение 120 тысяч беженцев на границе с Китаем, потерявших при паническом бегстве почти все свое имущество оказалось отчаянным. Фактически, благополучно перейти границы Китая удалось только тем, кто мог заплатить пограничникам богатую мзду. В частности, Шабдановы заплатившие 35 тысяч рублей плюс взятку опием и другие манапы, таким же способом, беспрепятственно перешли границу со своими стадами.

И тогда, большинство тех, кто не чувствовал за собой вины, перессорившись с активными участниками восстания, вынуждены были возвращаться обратно. Обратный путь проходил в ужасных условиях. Пришлось возвращаться в условиях, когда перевалы были полностью закрыты. В пути беглецы потеряли оставшуюся часть скота, который погиб за отсутствием корма. Теперь, ограбленные на чужбине, киргизы умирали в горах и не только от холода, но и от голода. А в это время руководители мятежа безбедно устроились в Китае.

Таким образом, главари мятежа во время бегства (чон уркун – большой исход), обрекли на массовую гибель не только русских пленных - в основном женщин и детей, но и свой народ. Однако, такая трактовка событий не выгодна нынешним авантюристам в Киргизии, поскольку тогда весь национал - шовинистический сыр - бор теряет смысл.

Царское правительство пыталось преследовать восставших в Китае. В Синьцзян посылается отряд во главе с Бычковым, чтобы выловить руководителей и активистов восстания. Но особых результатов достигнуто не было. Главные руководители восстания откупились от китайских властей, и оно их не выдало. Удалось вернуть всего 65 русских пленных и арестовать 12 восставших.

Подавление царским правительством мятежа 1916 года, спровоцированного в глубоком тылу российской империи недальновидной и властолюбивой киргизской элитой, не было направлено против киргизов как этнической группы, как это утверждают национал - шовинисты сегодня. Оно было направлено на спасение мирных русских жителей и против главарей и активных участников мятежа. При этом, киргизские беспорядки, как уже было сказано, в основном, ограничились Чуйской долиной и Прииссыккульем. Большинство остального населения оставалось лояльным и беспрекословно выполняло все требования администрации: выделяло лошадей, юрты и продовольствие для нужд армии.

В конце 1917 года член Туркестанского комитета Временного правительства О.А.Шкапский занимался урегулированием отношений русского, киргизского и дунганского населения в Пишпекском и Пржевальском уездах. По поручению Временного правительства он передал председателю Киргизского комитета Джайнакову 100 тысяч рублей для помощи голодающим беженцам-киргизам.

К 1 ноября был закончен предварительный подсчет количества жертв восстания по Туркестанскому краю: воинских чинов было убито 97, раненых 86, пропавших без вести 76, кроме того, убито 2 чиновника администрации, и 12 чиновников разных ведомств. Среди мирного русского населения убито 2325 человек, пропавших без вести 1384 человека, а раненых и изувеченных было столько, что их никто не считал. Большая часть жертв пришлась на Пржевальский уезд — погибло 2179 человек и 1300 пропали без вести. По приблизительным подсчетам, восставшие сожгли и разрушили более 2600 дворов, число пострадавших семей составило около 8000.