Андрей Усачев - Азбука хорошего поведения в стихах

Девица Бигелоу
Любила страшно жвачку.
Засунуть в рот жевачки [1] Правильно пишется: «ЖВАЧКА»
Она могла хоть тачку:
В гостях, в театре, дома…
Набьёт жевачкой рот —
И ходит, как корова:
Жуёт, жуёт, жуёт.

Знакомые при встрече
Ей говорят: – Хэллоу!
– Ням-ням, хрюм-хрюм, – прочавкав,
Ответит Бигелоу.

– Простите, Бигелоу,
Что вы сказали нам?
А Бигелоу снова:
– Чав-чав, хрюм-хрюм, ням-ням!

Когда ж запас кончался
Жевательной резинки,
Девица принималась
Жевать свои ботинки,
Журнал «Шитьё и кройка»,
Салфетки, одеяла…
Ну в общем всё, что только
Ей н А зуб попадало:

Линолеум, обои,
Хозяйственное мыло,
А как-то у соседа
Пол-уха откусила.
Пришлось надеть девице
Намордник, как собачке…

Вот до чего доводит
Пристрастие к жевачке!

Стал рот у Бигелоу
Страшней крокодилоу.
И вот что с юной леди
Потом произошлоу:
Ей вскоре надоело
Жевать резинку зря —
Она её решила
Надуть до пузыря.

Огромный пузырище
Всё рос и рос во рту…
И глупую девицу
Вдруг поднял в высоту!

И вскоре Бигелоу
Куда-то унеслоу.
И всюду принимали
Её за НЛОу!

Гражданка Петрова,
Протяжно зевая,
Ждала у аптеки
Шестого трамвая.
И всех ослепляла
Своей красотой:
Во рту у Петровой
Был зуб золотой!

Гражданка Петрова
Зевнула широко —
И к ней прямо в рот
Залетела сорока…
Влетела нахально,
Как в собственный дом,
Разинутый рот
Перепутав с гнездом.

Петрова от ужаса
Даже вспотела:
А если сорока
Там жить захотела?
А после пойдут
У сороки птенцы…
И станут таскать
Изо рта леденцы?!

– Кыш! Кыш! —
Замахала руками Петрова.
И тут изо рта
Вылетает, как слово,
Сорока,
Сияя своей красотой:
Во рту у сороки
Был зуб золотой!

Петрова ругалась
На всю остановку.
Петрова купить собиралась
Винтовку.
А зуб улетел.
И уехал трамвай…

Вот так-то, Петрова,
Смотри не зевай!
Так, конечно, не бывает.
Если ж человек зевает,
Дать могу совет такой:
Прикрывайте рот рукой!

Кричать не надо людям: – ЭЙ!
Есть имена у всех людей.

А незнакомых вам позвать
Поможет обращение:
«Простите, я хочу сказать…»
Или: «Прошу прощения…»

Порой приятно услыхать
Пенсионеру: дедушка,
А даме в двадцать – двадцать пять —
И барышня, и девушка.

Приятней женщине чужой
И незнакомой тёте,
Когда вы тётю – госпожой
И дамой назовёте.

К вам повернётся господин,
Товарищ улыбнётся…
Не отзовется Эйодин,
Эйтыне обернётся!

Когда на улице меня
Ты встретишь, мой читатель,
То не кричи средь бела дня:
«Послушай, эй, писатель!».

На бал шагал маркиз один
Фамилии известной.
Шагал, конечно, не один,
А с дамою прелестной.

Он гордо перед ней шагал,
Расталкивая слуг.
И тут у милой дамы вдруг
Отклеился каблук.

И неприятнейший сюрприз
Каблук поднёс прелестнице:
Она катилась сверху вниз
По длинной-длинной лестнице.

– Мадам, куда? – кричал маркиз,
За дамою сбегая вниз…

Но, оказавшись рядом,
Был встречен злобным взглядом:

– Вы недостойный кавалер!
Чего, скажите, ради
Вы впереди шагали, сэр,
А не шагали сзади?
Кто от паденья даму
Не может удержать,
Тот недостоин даму
На бал сопровождать!

Краснея помидором
И нос повесив вниз,
Был вынужден с позором
Уехать прочь маркиз.

Бывают у двери такие пружины,
Что их удержать могут только мужчины.
И если, конечно, мужчины сильны,
То дверь открывать перед дамой должны.

Вперёд пропусти незнакомую даму,
Девчонку из класса, сестру или маму.
Ведь это нетрудно – дверь придержать,
А девочки будут тебя уважать!

Как-то утром из пустыни
Вышел в город носорог
И пошёл посередине —
Ведь в пустыне нет дорог.

Шум и крик на тротуаре:
– Носорог, вы не в Сахаре!
Но и ухом не ведёт
Толстокожий пешеход…
Разлетаются машины,
Разбегается народ.

– Караул! – кричит прохожий. —
Мы останемся без ног!
Нужно ставить знак дорожный:
«Осторожно, носорог!»