Ян Бжехва - Триумф пана Кляксы

- Ты?! - воскликнул я. - Подслушивал, негодяй!

- Подслушивал, - нахально согласился Зызик. - Но я никому ничего не скажу. Честное адакотурадское! Только возьмите меня на остров Двойников. Я вам пригожусь! А то, что тот господин говорил о короле, совершенно меня не касается. Я умею держать язык за зубами.

Алойзи схватил Зызика за плечо, да так сильно, что едва не переломал ему кости. Юноша вскрикнул от боли, но тут вмешался пан Клякса.

- Оставь его, Алойзи, - спокойно сказал он. - За подслушивание я мог бы превратить его в муху, есть у меня такое средство. Но я придумал кое-что получше. Надо вправить ему мозги. Возьмем его с собой. Малый любознателен, а любознательность - путь к знаниям. Я сделаю из него человека. Зызик, плывешь с нами!

Вот каким человеком был пан Клякса!

Тем временем порядочно стемнело. Издалека уже долетало дружное пение петухов, потому что настала пора спустить их с цепей.

Поблагодарив Парамонтрона за изысканное угощение, мы на одолженных самокатах помчались домой.

Бульпо и Пульбо, двое из пяти ученых садовников, приглашенных паном Левкойником на ужин, уже стояли у дверей с букетами приготовленных для дочерей розовода цветов. Оставшиеся трое дежурили сегодня в ночь.

Пан Левкойник нашел в королевских садовниках родственные души и тут же заговорил с ними об адакотурадской ботанике, описанной в последней работе пана Кляксы под названием "Адакотураданика". Книга эта вышла в свет буквально перед нашим приездом сюда.

Их оживленную беседу прервал Вероник.

- Пан Анемон, по-моему, эти молодые люди не прочь сыграть во что-нибудь с вашими дочерьми. Ну, скажем, в "веселого смотрителя", или в "мытье лестницы", или в "подметалки".

- Давайте играть в "подметалки"! - закричал пан Клякса.

Вероник тут же принес метлу и начал гоняться за нами по всем комнатам. Тот, кого он "подметал", должен был забрать у него метлу и в свою очередь гоняться за остальными. Самым ловким оказался пан Левкойник, скакавший под потолок как мячик. Розовод набрал очков больше всех и получил право назначить следующую игру.

- Прекрасно! - воскликнул разыгравшийся пан Клякса. - Может, сыграем в "три бельчонка"?

Пан Левкойник встал посреди комнаты, помял бородавку на носу и произнес, гордо выпятив живот:

- Есть идея. Предлагаю сыграть в брачные предложения. Мужчины выбирают.

- Ого, с этим не шутят, - заметил Вероник.

- Кто хочет, шутит, а кто хочет, делает предложение всерьез! весело сказал пан Клякса, смешно поглаживая бороду сначала сверху вниз, а затем снизу вверх.

Алойзи даже не шелохнулся. Вероятно, он все еще считал себя женихом Резеды, хотя, к моему удивлению, до сих пор никак не отреагировал на ее исчезновение.

Вероник, не выпуская из рук метлы, присел и стал по привычке выметать пыль из углов.

Пан Клякса беззаботно напевал какую-то песенку, и только пан Левкойник суетился и приговаривал:

- Господа! Давайте же играть! Девушки ждут предложений!

Ученые садовники оказались на высоте: Бульпо подошел к Гортензии, а Пульбо - к Георгине; затем, галантно поклонившись избранницам, они в один голос произнесли:

- Урчарурвательная пани, имею честь прурсить твурей рорки.

Близнецы были похожи друг на друга, как близнецы, и сделать выбор сестрам было нетрудно. Они вежливо присели в реверансе и согласно желанию юношей подали им свои правые ручки.

- Браво! - воскликнул пан Клякса. - Две пары уже есть. Что дальше, пан Анемон?

- Извините, - вмешался Вероник, - хотелось бы знать, эти предложения сделаны в шутку или всерьез?

Наступило неловкое молчание.

- Мадемуазель Гортензия! - наконец сказал Бульпо. - Я полюбил вас с первого взгляда... Это, может быть, смешно, но мы, выросшие среди цветов, говорим то, что чувствуем.

- А я говорю, что думаю, - ответила Гортензия. - Сестры смеются над моей привычкой думать вслух. Вот и теперь я раздумываю, почему вы избрали меня? Наверное, потому что жена, разговаривающая сама с собой, не досаждает мужу своей болтовней. Спросила, ответила, и все ясно.

- Теперь ваша очередь, - обратился к Пульбо Вероник, страдавший врожденной любовью к порядку и не терпевший неясных ситуаций.

Пульбо смутился и, с трудом сдерживая стыдливое хихиканье, заявил:

- Мадемуазель Георгина... хи-хи... извините... так мило чихает, что я... хи-хи... просто очарован... Я всегда мечтал о такой жене... хи-хи... прошу прощения... Честное слово.

Хихиканье его было так заразительно, что пан Клякса чуть не лопнул со смеху. Даже Алойзи криво усмехнулся, а Вероник от полноты чувств сгреб обоих братьев в охапку и подбросил вверх, как двух щенков.

И только пан Левкойник сохранял надлежащую серьезность. Он обнял близнецов, прижал к отеческой груди Гортензию и Георгину и дрожащим голосом сказал:

- Вот и исполнилась мечта моей любимой Мультифлоры. По крайней мере, две дочери выйдут замуж за садовников.

- Па-рам-пам-пам! Па-рам-пам-пам! - воскликнул пан Клякса и, схватив пана Левкойника за руки, в течение нескольких минут кружился с ним в "мелком горохе".

Это было поистине незабываемое зрелище.

Было решено, что официальное обручение состоится по прибытии Мультифлоры.

Назавтра из канцелярии Кватерностера I прибыли указы о назначениях Алойзи и о предоставлении ему министрональных апартаментов в здании Института Мнимых Открытий и Изобретений. Это старинное учебное заведение было основано одним из адакотурадских путешественников, который случайно открыл Америку прежде, чем она была открыта по-настоящему.

Вместе с паном Кляксой мы проводили Алойзи до его нового жилища. Состояло оно из восьми комнат, заботливо оборудованных всем необходимым для жизни и отдыха министрона Дальнего Плавания. В шкафах висели мундиры Первого Адмирала Флота, а в застекленной горке красовались его ордена и другие награды, заранее врученные Алойзи Кватерностером I.

Остаток дня мы провели за подготовкой к плаванию. Тем временем население Адакотурады готовилось к очередному национальному торжеству, к Празднику Королевского Петуха. Стоило бы пояснить в скобках, что подобные чествования совершались в этой стране через два дня на третий, так как адакотурадцы страшно любят праздники. Они торжественно отмечают День Сказакотской Дружбы, День Куровода, День Садовника, День Повара, День Дояра Лактусовых Деревьев, а также Годовщину Высадки Сказандцев, Праздник Самоката, Праздник Сломанных Часов, Праздник Яичницы и многие другие.

В День Королевского Петуха в Королевском Саду устраивались народные гулянья, во время которых Кватерностер I награждал наиболее отличившихся петуховодов золотыми часами. Но главным номером программы был конкурс петушиного пения и избрание нового Королевского Петуха.