Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа

Потом мы ненадолго остановились где-то в цветущей степи - пропускали встречный поезд.

Алешка тут же помчался в наше купе.

– Мам! - крикнул он. - Стоянка! Мы Настю прогуляем!

– Что значит - прогуляем? - возмутилась мама. - Выбирай выражения!

Но Алешка уже выхватил Настю из купе. И они соскочили с подножек.

А я так ничего и не понял. Догнал их, когда они, путаясь в травах, что-то искали и вовсю спорили.

– Вот этот! - показывала Настя на какой-то цветок. - Он очень милый!

– По цвету не подходит, - возражал Алешка.

– А этот подходит? - бросалась Настя к другому цветку.

– Мелкий какой-то.

– А этот?

– Вялый.

Я их слушал, как инопланетян. Щебечут, а что щебечут - попробуй пойми!

Наконец они что-то выбрали, пошептались - и тут как раз раздался свисток локомотива.

И мы помчались в вагон. А Лешка при этом что-то осторожно прятал под футболкой - придерживал одной рукой, а другой тащил за собой Настю.

Перед дверью купе они опять пошептались, Алешка ей что-то передал, она это что-то положила в кармашек и скрылась в купе.

А мы снова пошли на свой пост.

– К вечеру будем, - сказал Юрий Иванович маме. - Состав поставят на запасный путь. Я вам советую в купе остаться. В городе вам пока нечего делать. Вот как полковник вернутся…

– И мои родители, - добавила Настя.

– Пожалуй, вы правы, - согласилась мама. - В гостиницу что-то не хочется. А у вас так уютно.

Юрию Ивановичу эти слова пришлись по сердцу. А Лешка загадочно пообещал:

– А скоро еще уютнее будет.

И они переглянулись с Настей. Чук и Герда…

Мы опять торчали в кабине машиниста, когда впереди показались огни небольшого города.

– Светлорецк, - объявил нам дядя Степа. - Теперь - внимание. Слушаем диспетчера.

И он плавно и осторожно провел наш небольшой состав на запасный путь.

– Прибыли!

Поезд совсем замедлил ход и встал. И будто вздохнул с облегчением - это мягко опустились пантографы.

– Благодарю за службу! - весело сказал нам дядя Степа.

– Рады стараться! - ответили мы.

Ночь тоже прошла спокойно. На запасном пути. Правда, где-то под утро меня на секунду разбудил Алешка - спускался с полки. Ну, надо - значит, надо. И я снова уснул. И снова меня разбудил - уже утром - восторженный возглас мамы:

– О боже! Наконец-то! Сбылось!

Я свесил еще мутную со сна голову. В солнечном луче, упавшем через щель в занавесках на столик, ярко сиял на боку у кактуса нежный алый цветок. На том самом месте, где еще вчера вечером торчала грубая бородавка.

Разбуженные маминым возгласом Настя и Алешка таращились на волшебный цветок невинными глазками.

Напуганный маминым воплем, в купе ворвался Юрий Иванович. С автоматом. И сразу оценил обстановку:

– Ишь ты! Расцвел! Видать, от радости. Он, верно, местный уроженец. Прибыл, значит, на родину и расцвел. А хорош! Светится.

Цветок и вправду светился. В солнечном луче. Прямо сиял.

И мама сияла. А Настя сказала:

– Сейчас мои родители вернутся.

И - точно! Волшебный цветок! В дверь стукнули, очень вежливо:

– Можно к вам? - И вошли оба «ботаника». Такие же, как всегда, - в очках, скромные. Только у Жени под левым глазом назревал здоровенный фингал. А у Зины под распахнутой курточкой мелькала под мышкой рукоятка пистолета.

Настя бросилась к ним и по очереди на них повисела. И тут же выдала с гордостью все свои успехи, начиная от Чука и Герды и кончая «семью семь - сорок семь».

– Спасибо вам за помощь, - сказала Зина. И тут увидела цветок. - Какая прелесть! Это что-то…

Но тут ее Алешка прервал простым вопросом:

– А наш папа где?

– Скоро будет, - пообещал Женя. - Он еще немного занят.

– Знаем мы его «немного», - ответила мама. - Ой, где это вы так?

Женя тронул пальцами под глазом. Усмехнулся:

– Зинаида Петровна удружила. Я упал, а она об меня споткнулась. Каблуком.

Зина засмеялась.

– А ты не падай, где попало!

Все ясно - это результат той схватки в «Шапито», о которой нам рассказал дядя Степа.

– Давайте завтракать, - предложила мама.

И волшебный цветок тут же исполнил ее желание. В дверь опять вежливо стукнули, и появился официант с пробором и подносом, склонив голову:

– Завтрак, мадам. На шесть персон.

Мама благодарно взглянула на цветок и, наверное, с грустью подумала, что на полковника милиции его волшебной силы не хватает. Полковник появится сам, в свое время. В нужном месте. Как и положено настоящему милиционеру.

После завтрака мы с Алешкой отпросились в город. Людей посмотреть, себя показать. Мама не возражала. Она увлеченно беседовала с «ботаниками», но не сводила глаз со своего цветка.

Городок Светлорецк нам понравился. Небольшой такой, уютный, на берегу речки Светлой. И жители в нем приветливые, разговорчивые. Полно всяких киосков и обменных пунктов. И всяких казино с рулетками.

Мы пошлялись, поглазели. Потом решили взять по мороженому. Уселись за столик под пестрым зонтиком. И только принялись за мягкие вафельные стаканчики, как присоединился к нам какой-то дядька с пивом и газетой.

Он сидел напротив меня, отгородившись газетным листом. И поневоле я «с изнанки» пробегал глазами крупные заголовки. И ничего интересного не видел. А потом вдруг наткнулся: «А где же Папа?»

Понятно, что заметка меня очень заинтересовала. Я тоже не прочь был узнать - где же наш папа? Я перегнулся через столик и махом ее прочел. Обернулся к Алешке и увидел его большие глаза и открытый рот - он, оказывается, от меня не отстал.

В заметке говорилось, что «на днях краевые правоохранительные органы при содействии столичных оперативных работников задержали большую партию фальшивой валюты, в основном - долларов США, на очень крупную сумму. Проведенная операция позволила обезвредить серьезную преступную группировку. К сожалению, непосредственный руководитель, сопровождавший преступный груз из Москвы, избежал ареста. Остался в тени и главный организатор преступления, известный под кличкой Большой Папа. По имеющейся информации ему удалось скрытно перебросить в наш край и большую сумму настоящей валюты для продолжения преступной деятельности. Жаль, что он не попал в поле зрения наших доблестных сыщиков».

В последней фразе была плохо скрытая ирония. Даже издевка. Его бы туда, этого писаку, на заброшенный ночной полустанок. Или в вагон «Шапито».

Мужчина допил пиво, свернул газету и ушел.

– Дим, - Алешка быстро пришел в себя. - А ведь этот Папа в нашем поезде ехал.

– Откуда ты взял?

– Вспомни. Когда Котяра допытывался у меня, где я взял эту собачью табличку, я в шутку, чтобы он отстал, брякнул: «Папа дал!» А он даже немного испугался и стал совсем вежливым. Как котенок.

Я задумался. В Алешкиных словах был смысл.

– И я, кажется, знаю, в каком купе он вез эти доллары, - сказал Алешка. - И как зовут этого Папу.