Валерий Гусев - Великий жулик Большой папа

– Никого… - изумленно произнес он.

Мы ринулись в вагон. Там действительно никого не было. Кроме беспорядка.

Сразу за тамбуром валялись разорванные и смятые коробки из-под бумаги для принтеров. Весь пол был усеян… долларами.

Мы бродили по колено в деньгах, но ничего не обнаружили. Кроме двух пулевых дырок в перегородке, да блеснула под столиком медная гильза.

Юрий Иванович поднял ее.

– Пистолетная, - сказал он. - А у них - автоматы. Это обнадеживает.

Да, картина обнадеживающая. Повсюду - следы борьбы, кучи денег, остатки еды и банки из-под пива. Дырки от пуль. Очень обнадеживающие.

– Думаю, повязал ваш батя бандитов, - покачал головой Петруша. - Опоздали мы.

Я его уверенности не разделял. Алешка, похоже, тоже.

Мы еще раз облазили весь вагон, осмотрели, но ничего существенного не нашли.

Странно. И подозрительно. Исчезли бандиты… Ну, на это, в общем-то, наплевать. Но исчез и наш папа. И куда-то делись «ботаники». Пленного машиниста тоже нет.

И никаких следов. Только затоптанные деньги и рваные коробки, в которых они, видимо, лежали.

– Чего делать-то? - Петруша почесал затылок концом полена.

– Назад поедем, - решил Юрий Иванович. - Милицию призовем. Разберутся.

Ну да, мы-то уже разобрались.

Мы закрыли и заперли дверь. Взобрались на свой паровоз. И запыхтели обратно к Солнечной. Таща за собой злосчастный «Шапито».

– Петруша, - вдруг положил ему руку на плечо Юрий Иванович, - глянь-ка туда.

И мы все высунулись в правое окошко. И где-то далеко, казалось, прямо в степи, увидели слабо светящийся огонек. Двигающийся в том же направлении, что и мы.

– Дрезина вроде, - предположил Петруша. - Со стороны сто двадцать шестого прет. На нашу линию выходит.

– Перехватим! - решил наш командир. - Может, из них кто. Или из наших. Поддай пару.

И мы поддали. Да еще как!

Но эта самая дрезина оказалась проворнее. Вскоре она выскочила из-за лесополосы, перескочила на наш путь и помчалась впереди нас.

Это было какое-то странное сооружение. Четыре колеса и больше ничего. Ну и, наверное, бензиновый движок. Потому что мы видели, как за дрезиной вьется и растворяется синий дымок в свете нашего фонаря.

– Кажись, двое там, - сказал Петруша, вглядываясь в даль. - Ну-ка я их окликну. - И он схватил свой рупор: - Говорит борт локомотива номер три! Немедленно остановитесь! Или открываю огонь на поражение!

А дрезина только пуще задымила. И погасила свой огонек.

– Пару! Пару! - скомандовал Петруша.

Мы неслись на всех парах светлеющей ночью. Азарт погони захватил нас. Березовые поленья одно за другим исчезали в топке, лязгала дверца, стрелка манометра дрожала у красной черты. Над головой то и дело раздавалось ужасающее шипение - клапан сбрасывал излишки давления.

А локомотив номер три чухал и чухал, попыхивая, бешено вертел колеса своими стальными локтями шатунов и кривошипов. И время от времени свистел гудком и шипел паром. Прямо какой-то Змей Горыныч. Маленький, но ужасный. Скороварка на колесах, как сказал потом Алешка.

Погоня между тем длилась. Мелькали впереди шпалы, мелькали по сторонам покривившиеся столбы с провисшими проводами. Прыгала над нами тускнеющая луна.

– Немедленно остановитесь! - снова прокричал Петруша. - Кормовое орудие - огонь!

И снова жахнул наш беззатворный пулемет. И прямо над дрезиной мелькнула и погасла где-то вдали голубая стрела.

Впереди пути сдвоились, разошлись, снова сдвоились.

– На Незамаевку пошли, - решил Юрий Иванович. И вдруг заорал Петруше прямо в ухо: - Тормози! Там мост разобран.

– Ерунда! Проскочим! - не сразу врубился дед Петруша. Но тут же завертел большое колесо тормоза.

Змей Горыныч застонал, нехотя стал снижать скорость.

– Песочек, песочек давай! - крикнул Юрий Иванович.

Внизу раздался скрежет, и скорость еще более заметно стала падать.

– А ведь не поспеем! - сказал Петруша и повернулся к нам: - Братва, не робей! Как скомандую - прыгай разом в обе стороны, подальше от пути.

«Как это разом в обе стороны прыгну», - подумал я озабоченно. Но додумать не успел.

Впереди показалась ложбинка. С остатками небольшого моста. На дрезине попытались затормозить. И все произошло в одну секунду.

Дрезина взлетела над рекой и плюхнулась в нее, как с трамплина, подняв огромный столб воды. Змей Горыныч взвыл и остановился, подрагивая, у самого обрыва.

Мы выскочили из будки (разом в обе стороны) и помчались по берегу.

– Опоздали, - вдруг сказал Юрий Иванович. - Не взять.

И точно. На тот берег реки выбрались две фигуры - маленькая и побольше - и шустро скрылись в прибрежных зарослях.

Петруша почесал затылок.

– Тама их не сыщешь. Ушли, однако.

– Скоро светать начнет, - сказал Петруша. - Домой пора. Пока нас не хватились.

– Поехали, - согласился Юрий Иванович, - не все ж победы одерживать. А вы, хлопцы, не журитесь. В другой раз мы их заловим. И батю вашего найдем.

Сказал вроде как-то спокойно. Но в его словах было столько уверенности, что мы приободрились и забрались в будку.

Петруша дал свисток и тронулся задним ходом.

– Юрий Иванович, - вдруг через некоторое время спросил Алешка. - А что такое 126 км?

– Станция тут когда-то такая была. Возле нее шоссе близко проходит. И мост есть. Раньше бойкое место было. А ты почему спрашиваешь?

Алешка ответил не сразу. И задал еще один вопрос:

– А как вы думаете, что такое А и Д - 126 км?

Юрий Иванович пожал плечами. Тогда Алешка протянул ему стодолларовую купюру.

– Посмотрите.

Юрий Иванович взял банкноту, повертел ее в руках. Опять плечами пожал:

– А чего мне ее смотреть? Я эти баксы сроду в руках не держал.

– Ну приглядитесь. - Алешка был настойчив. - Может, я ошибаюсь…

Юрий Иванович поднес купюру поближе к плафону, всмотрелся.

– С другой стороны, - подсказал Алешка.

– Ну и что? Дим, ну-ка глянь. У тебя глаза-то помоложе.

Я стал рассматривать бумажку. Серого цвета. С каким-то президентом. И тоже ничего особенного не заметил. Да я и не больно-то эти деньги видал.

– Номер и серию посмотри, - сердито и нетерпеливо подсказал Алешка.

Посмотрел. Серия АД, а номер… а в номере аккуратно зачеркнуты лишние цифры, так что остались только один, два, шесть. И к ним добавлено коротенькое «км». Папиной рукой! Точно!

– «АД» - это «Алеша и Дима», - уверенно сказал Алешка. - А 126 км - и так ясно. Это папа для нас оставил!

– Сомнительно, - проворчал Петруша. - Такой кавардак в вагоне…

– Вот именно! - горячо прошептал Алешка. - Такой кавардак! А бумажка эта лежала на столе, прижатая банкой от пива.

А ведь логично!

– Дуем на сто двадцать шестой! - решительно скомандовал Юрий Иванович.

А мы и так уже к нему приближались. В свете фонаря мелькнул погнутый столбик с цифрой «132».