Валерий Гусев - Дядюшка в законе

Мрачный матрос вел Алешку за руку, крепко держа ее в своей огромной ладони.

– А куда мы идем-то? - спросил Алешка.

– К шефу, - был краткий ответ.

…«Дядя Гусь» принял Алешку в своем кабинете. Больше всего в нем Алешке понравились морские картины на стенах и две собаки по бокам камина. Камин был настоящий, а собаки - нет.

– Садись, мальчик, - мирно буркнул Федя Гусь и обрезал кончик сигары. - Тебя ведь Алексеем зовут? Я не забыл, да?

Алешка кивнул.

– А твой отец - Сергей Александрович, да? Полковник…

Алешка опять кивнул.

– Тогда у меня к тебе просьба будет. - Тут Алешка закивал еще энергичнее - любую просьбу он выполнит для человека, который бесплатно покатал нас на своем прекрасном катере. - Я, понимаешь ли, - Гусь раскурил сигару и спрятался в облаке синеватого дыма, - я должен срочно отъехать, а отец твой еще не вернулся. А мне нужно передать ему деньги - он знает какие. Ты вообще-то надежный человек?

– Очень, - признался Алешка.

– Я тебе доверяю. Спрячь их хорошенько, а потом отдай отцу.

И Федя Гусь достал из шкатулки две пачки долларов и протянул их Алешке.

– Не беспокойтесь, - сказал Алешка и засунул деньги за пазуху. - А меня обратно отвезут? Пешком-то с деньгами опасно.

– Конечно, - заверил его Гусь. - Сейчас я распоряжусь. - И он выглянул за дверь и что-то кому-то сказал. И вернулся к Алешке: - Ну, будь здоров. Ты меня очень выручил. А то как-то нехорошо, да? Уехал, а деньги не вернул…

– Вы правильно поступили. Я пошел.

И ничего вроде особого-то и не случилось.

Лешку доставили на место и выпустили из машины там же, где и подхватили. И даже Жюль все еще вертелся тут.

Машина уехала, а Лешка вернулся в дом. И ничего мне не рассказал про свое приключение.

Наверное, потому, что у мамы оказалась для него не очень приятная новость: она решила подарить нашего немецкого Жюля Жюлю французскому.

Алешка насупился и поднялся в нашу комнату. И долго рассматривал «изумрудовое» ожерелье, вздыхал и посапывал. Вот, наверное, думал он, я-то старался для мамочки, с таким трудом достал его со дна морского, а она мою единственную собаку отдает какому-то иностранцу…

Но тут нам подали карету, и он успокоился. Ямщики оказались очень благодарными людьми, наверное, из-за того, что имеют дело с благородными животными. И поэтому они установили что-то вроде дежурства, и каждый день за нами кто-нибудь приезжал и отвозил в пансионат «Белый городок».

Там мы пересели в лодку и отправились заниматься дальнейшим подъемом клада.

Нельзя сказать, чтобы эта работа шла очень успешно. Ничего особо ценного нам долго не попадалось. Потом мы чудом выудили какую-то странную кривую саблю. Она была без рукоятки, и лезвие ее было заточено почему-то с вогнутой, а не с выпуклой стороны.

– Чур моя! - закричал Алешка и выковырял эту ржавую железяку, застрявшую между двух лап кошки.

Вскоре нам это бесперспективное дело немного надоело, и мы забросили удочки. И начали дергать одного за другим красивых серебристых карасиков.

– А здорово я догадался, да? - хвалился Алешка. - Ну, кто был прав? Про серебряные элементы? Я думаю, все серебро за эти годы вообще растворилось в воде без остатка, а караси его наглотались и посеребрились, понял?

Чего уж тут не понять… Терпения Алешке иногда не хватало, зато фантазии у него было в избытке.

Француз Жюль совсем приуныл. Он больше не плавал по озеру и не ходил на дискотеку. Мечты его разбились в пух и прах. Мы даже ему немного сочувствовали, особенно когда рассматривали старинное ожерелье и ржавый сабельный клинок.

Но что поделаешь, если мы оказались сообразительней.

А мама была тактичнее всех и пригласила Жюля на свой день рождения. Он любезно поблагодарил ее и обещал непременно быть.

Скоро приехал папа. Причем очень странно. Потому что мы случайно увидели его в поселке, возле здания милиции. Он сидел в машине, приспустив стекло, и разговаривал очень дружески с… одним из тех бандитов, которых Алешка соблазнил коньяком для укрощения Сени Прыща.

Нам хватило ума пройти мимо и «не заметить» их. Но папа нас сам окликнул. Мы осторожно подошли.

– Ну что? - весело сказал бандит с золотой цепью. И подмигнул нам: - Восстанавливаете справедливость?

Папа нахмурился:

– Это еще что?

А парень сообразил, что чуть не выдал нас, и умело выручил:

– Да пустяки, Сергей Александрович. Мы тут с ними одного мелкого вымогателя припугнули.

– А… Это они умеют. - Он попрощался с бандитом и сказал нам: - Садитесь в машину, поедем к маме. Вы, кстати, не догадались ей что-нибудь в подарок приготовить? А то я закрутился и не успел.

Мы переглянулись и сказали сразу вдвоем:

– Догадались.

– И что же вы придумали? - Папа вывел машину из поселка, и мы помчались в свой временный дворец.

– Да так, - небрежно бросил Алексей. - Решили ей со дна озера изумрудовое ожерелье достать…

Папа расхохотался:

– Ребята! Я же вас предупреждал, чтобы вы не занимались поисками этих сокровищ. Их давно уже там нет. Их подняли лет двадцать назад.

– И ожерелье? - хитро вздохнул Алешка, имитируя огорчение.

Папа пожал плечами:

– Наверное, я не знаю точно. Я ведь сам навел об этом деле справки только вчера.

– Ах, как жаль!

– Да ладно, - успокоил нас папа. - Что-нибудь придумаем. Время еще есть.

– Ты ей брошку купи, - посоветовал Алешка. - В виде бабочки. Она по ней обмирает.

– Да ну! А где?

– Вон в том киоске. Или в том.

И папа доверчиво купил эту «брошечку». Которая уже у мамы давно была.

День рождения мамы прошел хорошо. Француз Жюль на время забыл свои неприятности и весело шутил. Даже спел какую-то французскую песенку. Мы ничего, конечно, не поняли, но в ладоши похлопали.

А я все время поглядывал на Жюля, вспоминал папины слова, его разговор с мамой и наконец разобрался в этой проблеме. Скорее всего, папа по своим оперативным каналам заранее получил информацию о том, зачем г-н Жюль приехал в Россию. Потом папа навел справки, узнал о том, что Жюлю на дне озера ничего не светит, и потерял к нему свой профессиональный интерес. Тем более что предстояла большая и сложная операция по ликвидации группировки Гуся…

Потом папа вручил маме брошку. Сейчас она среагирует, ждали мы, полные злорадства. И мама среагировала. Она бросилась папе на шею и сказала:

– Как я рада! Мне так хотелось ее иметь! Я по ней обмираю!

Вот у кого тактичности надо поучиться…

Когда француз ушел домой, мы тоже порадовали маму.

– Мы тебе ожерелье решили подарить, - похвалился Алешка. - Самое изумрудовое…

– Какая прелесть! - отозвалась мама, лаская рукой и взглядом брошку-бабочку.

К чему относилась эта «прелесть», мы не поняли: то ли к ожерелью, то ли к брошечке?