Наталья Иртенина - Николай II. Царский подвиг

Раненый взял руку царя и поцеловал. Повторил:

– Ты не робей. Побьём немца.

Все годы войны император вспоминал этот краткий разговор и то глубокое утешение, которое он получил от простого солдата, обычного русского героя.

Но словам Степана Кузнецова не суждено было исполниться.

К 1917-му году русские армии с помощью европейских союзников были готовы сокрушить врага. Планировалось решающее наступление на фронтах. России уже улыбалась победа над слабеющей Германией, почти разгромленной Австрией и побитой Турцией, их союзницей. Но увы! Победу вырвали у неё из рук. Это сделал враг намного более коварный – предатели, заговорщики и революционеры.

Великий русский поэт Михаил Лермонтов написал в 1830 году страшное, пророческое стихотворение:

Когда-то император Николай Второй уже сражался с революцией в России. Её пожар заполыхал в 1905 году и длился больше двух лет. Враги самодержавия бросили клич «Долой царя!». На улицы городов обычному человеку порой опасно было выйти. Можно было запросто погибнуть от взрыва бомбы, брошенной революционером, или угодить в перестрелку, или в гущу настоящих уличных боёв. Государь повелел тогда создать военно-полевые суды, которые не миндальничали с пойманными террористами: их без промедления приговаривали к казни. Войска вынуждены были применять оружие при подавлении беспорядков и мятежей в городах. В отместку революционеры прозвали Николая Второго «Кровавым», хотя сами пролили людской крови намного больше.

Спустя десять лет настал чёрный год, предсказанный Лермонтовым.

В феврале 1917 года в России произошла новая революция. Одни русские люди в странном умопомрачении начали убивать других русских людей. Царская власть была свергнута. Императора предали почти все. Собственная родня – великие князья из царской династии, многие государственные и церковные мужи отвернулись от государя, стали изменниками, клятвопреступниками, нарушившими присягу. Даже боевые генералы, командующие фронтами, в чьей верности царь не сомневался, потребовали его отречения от трона.

В тот день, когда рушилось русское царство, всеми оставленный государь записал в дневнике: «Кругом измена, трусость и обман». Но он думал не о себе. Он знал, что есть ещё верные ему офицеры и армейские полки. Скажи он им лишь слово – и те без раздумья направят оружие против мятежников. Но именно этого опасался царь. Ведь это означало, что в стране начнётся смута, братоубийственная гражданская война. А враг внешний, с которым ещё не кончена борьба, только этого и ждёт!

– Если меня считают помехой для счастья России, – с грустью сказал государь, – то я готов даже не только царство, но и жизнь свою отдать за Родину. Нет такой жертвы, которую я не принёс бы для спасения матушки-России.

Главным для него в те дни было – чтобы страна смогла довести до победы войну, длившуюся уже третий год. Перед отъездом из Ставки главнокомандования Николай Александрович простился со штабными офицерами. Многие из них были люди, преданные царю, готовые идти за него в огонь и в воду. На глазах у многих стояли слёзы.

– Господа, я прошу вас продолжать вашу работу с прежним усердием и жертвенностью, – объявил им государь. – Служите верой и правдой России. Помните, сейчас нет ничего важнее победы над Германией. Да поможет вам Бог отстоять нашу Родину от врага!

После этого Николай Александрович под конвоем вернулся в Царское Село. Новая власть арестовала всю императорскую семью. Царский дворец превратился в тюремную «золотую клетку».

– Кто же теперь будет императором? – спрашивал наследник Алексей.

– Теперь уже никто.

– Кто же будет править Россией, если больше нет царя? – недоумевал мальчик.

Править Россией стали заговорщики и изменники, устроившие государственный переворот. Они образовали Временное правительство и принялись беспощадно бросать в тюрьмы верных слуг императора. Всю царскую семью они сначала хотели выслать из России в Англию, но потом передумали. На свободе император был бы опасен новым властителям.

Но он и сам не хотел покидать Родину.

– Я слишком люблю Россию. За границей мне было бы тяжело, – делился государь со своими близкими. А самозванное правительство он просил: – Дайте мне жить с моей семьёй как самый простой крестьянин, зарабатывающий свой хлеб, пошлите нас в самый глухой угол страны, только оставьте нас в России!

Александра Фёдоровна, хоть и была по рождению иностранкой, думала точно так же:

– Я лучше буду мыть полы, но не уеду из России! Из моего сердца невозможно вырвать любовь к моей новой Родине. Я чувствую себя матерью этой страны, несмотря на её чёрную неблагодарность к государю, которая разрывает мне душу.

Под арестом с царственными узниками остались лишь самые преданные люди. А те, кто охранял их, старались теперь показать свою власть над бывшим самодержцем. Офицеры вели себя оскорбительно, не отвечали на приветствия государя. Солдаты бесцеремонно преграждали ему путь. Выходя из дворца на прогулку в парк, Николай Александрович то и дело слышал злорадные окрики:

– Туда нельзя, господин полковник!

Во дворец приносили газеты, в которых шла дикая травля всей царской семьи. В них печатали самую чудовищную ложь, клевету, глумливые небылицы и оскорбления. Узникам запретили даже ходить в храм. Они молились в маленькой походной церкви, которую оборудовали во дворце.

Но император терпеливо, по-христиански сносил эти плевки в душу от бывших его подданных. Он ни на кого не держал зла. В пасхальную ночь, после того как много раз прозвучало «Христос воскресе!», государь подошёл к караульным офицерам и похристосовался: трижды облобызал каждого. Он видел в них только братьев по вере, а не тюремщиков. Офицеры долго приходили в себя от изумления.

Николай Александрович не привык сидеть без дела. К тому же его спортивная натура требовала движения, физических нагрузок. В царскосельском парке нашлась самая разнообразная работа. Государь счищал с дорожек снег, колол на пруду подтаявший лёд для погреба. Вместе с оставшимися придворными спиливал в парке сухие деревья, рубил их на дрова. В разгар весны узники все вместе занялись разведением огорода. Вскопали множество грядок, засадили капустой, луком, редиской.

Бывший самодержец работал без устали – впрямь как обычный крестьянин! Солдаты, наблюдая за ним, поражались.

– Если дать ему кусок земли, чтобы он сам на нём работал, так скоро опять себе всю Россию заработает, – уважительно отозвался о царе один из конвойных.