Эльвира Смелик - Вовка и Михалыч [СИ]

В одной школе, в одном классе учились Вовка и Михалыч.

С Вовкой-то все понятно: имя у него такое. Можно еще — Володя или Владимир. Как кому нравится. А Михалыч — это что? Прозвище?

Вот и нет! Михалыч — это отчество. Если называть полностью, выйдет Михал Михалыч. Правильней, конечно, Михаил Михайлович, да только так никто не говорит.

Михалыч сам Михаил, и папа у него — Михаил, и даже дедушка у него — тоже Михаил. Такая традиция у них в роду: старшего сына Михаилом называть. Вот и получаются сплошные Михал Михалычи.

Хотя внешне мальчишки очень разные (Вовка — худой, высокий, со светлыми мягкими волосами, а Михалыч — крепенький, круглолицый, волосы у него темные, очень похожие на торчащие во все стороны ежиные колючки), с первого взгляда становится ясно, что они друзья. И еще какие друзья! Очень давние. Потому что мамы их с колясками вместе гуляли. А потом они в детский сад в одну группу ходили, и в школу, конечно, в один класс пошли.

Вовка с Михалычем сидели за одной партой. За третьей, в ряду у окна. Хорошо сидели, почти что дисциплинированно. Светлана Леонидовна редко им замечания делала. Это потому что Вовка с Михалычем старались вести себя, как солидные люди. Все-таки второй класс — это да! Это тебе не первый.

— Сегодня пишем проверочную работу! — в начале урока математики объявила Светлана Леонидовна и раздала листочки с заданиями. — Прежде, чем писать, хорошенько подумайте. Но и время зря не тратьте. А то и не заметите, как урок кончится.

Вовка посмотрел на задания и снисходительно хмыкнул.

Тоже мне — примерчики! Простота!

Михалыч с ним согласился: ерунда, а не проверочная работа!

Взял Вовка ручку, нацелился ею в листок, но тут совершенно случайно (ну, точно — совершенно случайно) краешком глаза (самым-самым краешком) глянул в окно.

Напротив окна росло дерево. Тополь. Высокий, с серовато-зеленым гладким стволом и узловатыми ветвями. Листья с тополя давно облетели, зато на ветках, где по двое, а где и по трое, словно зрители в зале кинотеатра, сидели вороны. Их было… ну, в общем, очень много. Столько ворон сразу Вовке еще видеть не приходилось.

— Ого! — шепотом воскликнул он и ткнул локтем Михалыча. — Глянь, сколько!

Михалыч посмотрел в окно и тоже воскликнул:

— Ого! — а потом с уважением предположил: — Наверное, штук двадцать!

— Ты чего! Больше! — не согласился Вовка.

— Не! — в свою очередь возразил Михалыч. — Не больше!

— А я тебе говорю — больше! — Вовка не собирался сдаваться. — У меня, между прочим, такая способность: с первого взгляда, не считая, определять, сколько чего.

— Нет у тебя никакой способности, — не поверил Михалыч.

— А вот и есть! — Вовка немного увлекся, доказывая свою правоту. — Думаешь, почему меня мама часто в магазин посылает? Потому что мне сдачу пересчитывать не надо. Я сразу могу сказать, правильно мне сдали или нет.

Вороны мирно сидели на тополе, глазели в окна школы и переговаривались хриплыми голосами, словно обсуждали увиденное.

— Я тебе говорю, их больше двадцати! — не унимался Вовка.

— А я тебе говорю — меньше! — не сдавался Михалыч, и надо было как-то решать спор.

Тогда Вовка и предложил:

— А давай посчитаем!

— Ну и посчитаем! — не отступил Михалыч.

И они стали считать.

Оказалось, делать это не так уж и просто.

Время от времени какой-нибудь из ворон надоедало сидеть на одном месте, и она тяжело и неторопливо перелетала на другую ветку. Почему-то чаще всего именно на ту, птицы на которой уже были посчитаны. И приходилось начинать все заново.

Мальчишки так увлеклись, что очень удивились, внезапно услышав над головой голос Светланы Леонидовны.

— Время вышло! — говорила учительница. — Через минуту будет звонок. Поэтому сдаем работы и… готовимся к переменке.

— Как — сдаем? — изумленно воскликнул Вовка.

— Уже? — не поверил Михалыч.

— Конечно, мальчики! — улыбнулась Светлана Леонидовна. — Думаю, работа не показалась вам слишком сложной.

— Не показалась, — мрачно произнес Михалыч, протягивая учительнице листочек с примерами.

— Значит, завтра ждите «пятерки».

Вовка тяжело вздохнул.

Ох, не дождаться им «пятерок» завтра. Проворонили они свои «пятерочки»! Теперь приплывут к ним в дневники красные «птицы» с длинными изогнутыми шеями.

Нет, не благодарное это дело — ворон считать!

И Вовка, и Михалыч очень хотели стать отличниками. Да как-то не получалось! И если Вовке иногда удавалось заработать желанную «пятерку», у Михалыча дела обстояли из рук вон плохо. Светлана Леонидовна упрямо ставила ему «четверки», а еще чаще — и того хуже — «троечки».

— Да, приятель! Грустная картина! — говорил папа Михалыча, Михалыч-старший, пристально рассматривая очередную «тройку» в тетради сына.

— А чего? — возмущался Михалыч. — Подумаешь, в одном месте цифру пропустил, в другом знак «равно» не поставил, а в задаче ответ не написал. Это же все мелочи! Не они, так была бы верная «пятерочка».

— Была бы — не была, — разводил руками Михалыч-старший. — Да что-то вот нет ее, твоей верной «пятерочки». Сплошные «тройки». Отчего это? Не знаешь?

Михалыч честно размышлял над папиными словами, но ответа никак не находил.

Может, у Светланы Леонидовны на Михалыча хороших оценок не хватает? Может, у нее «пятерки» наперечет, и всех их забирает себе Лидка Зайкина? Вот другим и не достается! А, может, с самим Михалычем что-то не так? Может, глаза у него не как у всех? Поэтому и ошибок в тетради не замечают. А, может, с ушами что-то? Недаром мама часто упрекает: «Вечно у тебя так: в одно ухо влетает, из другого вылетает!»

Надо Михалычу одно ухо ватой заткнуть, чтобы важная информация из него выбраться не смогла. Разве плохая идея?

Михалыч знает — плохая! Пробовал, не помогает. Еще и впросак из-за этой ваты чуть-чуть не попал. Светлана Леонидовна его к доске вызывала, а он не слышал. Потому что сидел за партой не прямо, а боком, к учительнице как раз заткнутым ухом повернувшись. Хорошо, что Вовка ему легонько на ногу наступил.

Михалыч и не следующий день не перестал размышлять. Даже в школе. На переменках, конечно. А Вовка удивлялся: отчего друг сегодня такой задумчивый? Не бегает, не прыгает, сидит тихонько и «Хрестоматию по литературе» перелистывает.

Только он у Михалыча про это спросить хотел, а тот как подскочит да как закричит:

— Нашел! — и давай изо всех сил пальцем в страницу тыкать. — Теперь я понимаю, почему из меня отличник не получается!

Вовка еще больше удивился и поскорее прочитал, что там у Михалыча под пальцем написано.

Оказалось, небольшая поговорка: волос длинный — ум короткий.