Джинн Бёрдселл - Пендервики на Чаячьем Мысу

– Папе?! Что вы! – Джейн помотала головой. – Ему нельзя звонить! Он сейчас в Англии, и у него медовый месяц. Вы же не хотите испортить ему медовый месяц?

– И Розалинде нельзя. – Это сказала Скай, а Джеффри кивнул в знак согласия.

– Кто такая Розалинда?

– Наша старшая сестра, которая сейчас в Нью-Джерси. Как только она услышит про тётю Клер, тут же примчится. И всё, на этом её отдых закончится.

– Её заслуженный отдых. От нас. Это папа так говорит, – пояснила Джейн. – С нами ведь бывает трудно, особенно с Бетти.

– Со мной – нет, – возразила Бетти и добавила: – А Джеффри умеет делать фаршированные зелёные перцы.

Зелёные перцы каким-то образом просочились в сознание тёти Клер. Она перестала петь и сказала:

– Люблю фаршированные зелёные перцы.

– А Скай прекрасно всё моет, чистит и убирает, – сказал Джеффри.

– Тётечка Клер, а я буду твоей сиделкой, – пообещала Джейн. – Буду укреплять твой дух и омывать твоё чело.

Все обернулись к тёте Клер, чтобы узнать, как она относится к перспективе омывания своего чела. Но, видимо, пение вконец обессилило тётю Клер – она уже спала. Алек укрыл её одеялом, а потом отвёл всех подальше от дивана, чтобы снова её не разбудить.

– Ладно, – сказал он. – Может, конечно, я глубоко неправ и всё это авантюра, но вы меня убедили. Попробуем. Значит, договариваемся так. Сегодня до конца дня вашу тётю нельзя оставлять одну, то есть кто-то из вас троих, в смысле из старших, должен находиться с ней постоянно. Нужно следить, чтобы её нога всё время была в приподнятом положении. И каждые несколько часов прикладывать лёд. А когда она проснётся и туман у неё в голове рассеется, ей придётся приспосабливаться к костылям, и тогда тем более понадобится ваша помощь. Само собой, я тоже буду к вам заглядывать. Но если вдруг что-то пойдёт не так – ничего не поделаешь, будем вызывать подкрепление.

Скай, кажется, собиралась что-то возразить, но он её остановил.

– Это не обсуждается. Надеюсь, сегодня обойдётся без новых осложнений, тогда завтра поговорим обо всём спокойно вместе с вашей тётей – думаю, к утру она уже оклемается и сможет связно разговаривать. А если раньше что-то возникнет, нужна будет помощь или мало ли – бежать прямо ко мне, ясно?

– Ясно, – ответила Скай.

Алек кивнул и повернулся уходить.

– Вообще-то уже возникло, – сказала Скай, подталкивая Джеффри локтем в бок, и Джеффри в ответ тоже её толкнул и энергично замотал головой, но она всё равно продолжала: – Джеффри тут отводил Хувера к вам домой, а там у вас рояль. Ну и Джеффри его заметил. И немного на нём поиграл.

Джеффри покраснел.

– Я не удержался. Оказалось, очень хороший рояль.

– Ах да, точно! Клер же говорила мне, что ты музыкант. Фортепиано, кларнет, что ещё?

– И виолончель, чуть-чуть. Но кларнет я, честно говоря, ещё только начинаю осваивать.

– Не верьте, это он скромничает, – вставила Скай. – На самом деле он гений.

– Это хорошо. – Алек улыбнулся. – Давай так, Джеффри: появится желание поиграть на рояле – приходи и играй. Хочешь, приходи сегодня.

– Спасибо! Обязательно приду! – Джеффри горячо пожал ему руку. – Спасибо.

После ухода Алека Скай поняла, что она теперь чувствует себя чуть лучше. Может, она стала больше в себя верить, когда выяснилось, что и Алек в неё верит. Может, они и правда справятся?

– Соль – солонки на столе-е-е… – вдруг загорланила спящая тётя Клер.

А может, и нет, подумала Скай. Трудности только-только начались, а она уже еле держится на ногах от усталости и думает, нельзя ли ей лечь вздремнуть. Нельзя! Иначе что про неё подумают остальные? Надо срочно совершить что-нибудь важное и полезное.

– Так, – сказала она. – Пошли обедать.

На следующее утро выяснилось, что тётя Клер, во-первых, уже не поёт, и во-вторых, умеет преодолевать небольшие расстояния при помощи костылей. А в-третьих, самое главное, – она тоже не хочет никуда отсюда уезжать.

– Нет, конечно, если кому-то из вас очень-очень сильно приспичило домой, я, наверно, скоро смогу вести машину: у меня же на левой ноге растяжение, а не на правой, – сказала она. – Понимаю, вам теперь будет тяжеловато, а мне что, мне хорошо. Вы будете трудиться в поте лица, а мы с ногой будем нежиться на диване и отдыхать.

– Мы уже распределили, кто что делает, – сообщила Скай. – Включая Бетти.

– Я умею подметать! – Бетти сбегала на кухню за веником и помахала им над головой в доказательство своих слов.

– Нам не надо домой, – сказала Джейн. – Правда, Джеффри?

– Мне – не очень, – ответил Джеффри не оборачиваясь: он сидел на краю дивана и разрисовывал Беттиными фломастерами белый пластиковый сапог тёти Клер. Точнее, сапог уже был не белый, так как к нему успели приложиться все три сестры, но Джеффри всё-таки удалось отыскать свободное местечко, куда как раз прекрасно вписывался играющий на рояле Пёс.

– Значит, решено, – заключила тётя Клер. – Живём здесь, если ничего такого больше не случится.

– Не случится. – Скай скрестила пальцы на удачу, хотя в хорошие времена она ни в какую удачу не верила и пальцы не скрещивала. Но сейчас она решила, что если эта самая удача всё же существует, то разумнее будет подстраховаться. В каком-то смысле сегодняшнее утро складывалось удачно: тётя Клер согласилась расслабиться и во всём довериться Скай. Теперь осталось уговорить Алека не суетиться. Вчера он заглядывал к ним раз десять, и Скай догадывалась, что скоро он опять прибежит убедиться, что тётя Клер жива и что ногу ей за ночь не ампутировали.

Спустя несколько минут Алек и правда появился на пороге, причём с подарками: тёте Клер он принёс кучу книг и журналов, а всем вместе – тарелку тёплых булочек с корицей, на которые все тут же набросились, хотя только что встали из-за завтрака. А ещё он сказал, что вечером приглашает всех к себе в гости:

– Ко мне сегодня приезжает друг на несколько дней, и вы приходите. Могу же я хотя бы накормить вас ужином, раз уж Хувер покалечил вашего главного повара.

– Не хочется доставлять вам лишние хлопоты, – пыталась возражать тётя Клер. – Вы забыли: Джеффри ведь у нас умеет готовить фаршированные зелёные перцы!

– Никаких хлопот. Просто Туррон – так зовут моего друга – любит хорошую компанию. – Алек обернулся к Джеффри. – Он, кстати, барабанщик. Как ты насчёт того, чтобы сыграть что-нибудь после ужина? Может, попробуем? Все вместе, втроём, а?

Джеффри, находившийся на середине второй булочки с корицей, издал придушенное «у-гу», в котором слышалось поровну блаженства, стеснительности и радостного ожидания.