Валерий Воскобойников - Святой Александр Невский

Когда проехали города Волок Ламский, Тверь и приблизились к Торжку, Александр упросил наконец отца и дальше ехал верхом вместе с юными воинами — отроками. У него уже и дружина была своя, малая.

Однако скоро новгородцы опять поссорились с Ярославом, потому что хотели для себя больше воли, и тот решил вернуться в Переяславль. А чтобы князь не привел оттуда полки своих воинов в отместку, новгородцы решили оставить у себя двух его сыновей — Федора и Александра.

Слабосильный Федор при расставании с родителями плакал — он боялся жить в незнакомом городе. И Александр его утешал: «Ты же не один, ты со мной. Если что, я тебя заслоню!» Федор давно страшился оставаться один, без младшего брата. Он с детства пугался темноты, незнакомых людей. Александр же ничего не боялся.

В свои восемь лет Александр старался держаться рядом со взрослыми воинами. «Ты — князь. Ты первым начинаешь битву и за собой ведешь войско, а потому должен лучше всех управлять конем, — учил его воспитатель, боярин Федор Данилович. — Ты должен лучше других биться на мечах, стрелять из лука, владеть боевым топориком».

И Александр учился ратному делу с раннего утра до позднего вечера. Уже рука еле двигалась и глаза щипало от пота, а Федор Данилович гонял его по утоптанной траве от березы к березе то с мечом, то булавой. «Когда сеча идет, нет времени думать, как ловчее врага сразить. Там руки сами за тебя думают да решают, — говорил бывалый воин. — А для того они должны воинскую науку постичь и накрепко запомнить».

По приказу Федора Даниловича ратники приволокли огромный пень, боярин сам углем начертил на нем круг, и Александр снова и снова бросал в него боевой топорик. А после того как топорик дюжину раз подряд вонзался в центр круга, Федор Данилович вручал княжьему сыну копье.

Но особым искусством была стрельба из лука. Хороший лучник в те времена, сидя на коне, успевал выпустить по десять стрел за минуту. И каждая стрела летела на двести метров.

«В битве важна каждая малость, — говорил Федор Данилович. — И ежели ты плохо посадишь на ремни ножны для меча, колчан со стрелами, кожух для боевого топорика, так тебя и сбросит под ноги коням ловкий противник».

Но это была еще только наука для простого ратника.

«Князю в битве положено знать больше, — повторял Федор Данилович. — Князь — он и душа, и ум дружины. Он должен все разуметь: и как построить полки перед сечей, и где поставить пешцев сомкнутыми рядами, а где — тяжелую конницу. Как расставлять дозоры, осаждать крепости, вести войско по незнакомым лесам и ставить гати через глубокие топи. Сделаешь это лучше супротивника — победа твоя».

А еще были тайные приемы, известные только лучшим бойцам. Для такой науки Федор Данилович звал несколько лучших бояр, и каждый показывал свой тайный прием.

Стать хорошим князем, не учась ратному делу, в те времена было нельзя. Но и другие науки требовались. Престарелый инок, монах-грамотей, наставлял Александра в письме и счете. Но это только поначалу.

«Дед твой и прадед знали книжную премудрость не хуже ратного дела, — говорил отец, — вели свободно беседу на многих языках, потому и заслужили почет на Руси. А книга была с ними в любом походе».

Но Александра подгонять не приходилось, он и сам был охоч до книг.

«Вырастет — станет опорой земли Русской», — говорил, любуясь сыном, князь Ярослав Всеволодович ближним людям. И не догадывался, что скоро слова его сбудутся.

Спустя несколько месяцев после того, как уехал князь, а два его сына остались под присмотром новгородцев, девятилетний Александр предложил брату:

— Поехали на охоту, Федя!

Вместе с несколькими отцовскими боярами оседлали они коней и выехали с Ярославова двора — так называлось место, где жили князья в Новгороде.

— Куда это вы, княжата, собрались? — спросили новгородские ратники, которые стерегли город.

— Поохотиться захотелось. Может, зверя какого подобьем! — ответил весело Александр. — Или нельзя?

— Отчего же нельзя? Поохотиться можно, — разрешили ратники.

А когда охотники отъехали подальше от города, к ним присоединился еще десяток отцовских бояр с запасными лошадями.

— Что здесь наши бояре делают? — удивился старший брат.

— Нас поджидают, Федя. Мы с тобой сейчас к батюшке с матушкой поскачем. Сам же говорил, что без них тебе плохо.

Так они и проскакали весь дальний путь, меняя лошадей. И примчались неожиданно в родной Переяславль, на радость родителям.

— Ох и храбрый у тебя княжич! — рассказывали бояре Ярославу. — Сами бы мы ни за что на такое не решились. Он уговорил, все сам приготовил: и лошадей, и снедь в сумах, мы ему только чуть помогали.

Однако соседи у Великого Новгорода были в то время опасные. То одни, то другие мечтали отнять у него богатые земли. Против них без князя с его дружиной городу было не выстоять. Поэтому скоро новгородцы сами запросили Ярослава Всеволодовича воротиться к ним и княжить. И опять приехал он вместе с сыновьями. Александру шел уже одиннадцатый год, и теперь большой вольный город ему понравился.

Дома у здешних жителей были огромные, словно княжьи терема. И улицы, и дворы замощены деревом, так что грязи не видно. А все важные дела новгородцы решали вместе. Ежели у кого дом сгорел или остался кто сиротой, собирается вся улица и обездоленным помогает. Или, положим, надобно новый храм Божий поставить — тут уже сходятся жители нескольких улиц, одной ремесленной слободы (конца), и решают всем миром, какой храм ставить, во чье святое имя. Каждый конец выбирал себе посадника, который следил, чтоб все жили по закону — по Правде.

«Первые законы дал городу великий князь Ярослав Мудрый, наш с тобой предок, — рассказывал отец Александру. — Потому их так и зовут — Правда Ярослава».

Но иногда приходилось новгородцам решать дела, важные для всех горожан: призвать ли, поменять ли князя, пойти ли на войну. Тогда били в колокол на вечевой башне, стоявшей на площади около деревянного возвышения — степени, и созывали городское собрание — вече. На зов колокола, бросив дела, спешили выборные со всех улиц. Густой толпой они окружали степень, подняться на которую дозволялось лишь нескольким людям. Первый из них был степенной посадник, который управлял всем советом-вече и считался главным в городе человеком. Рядом с ним вставали тысяцкий, отвечавший за все городское войско, и князь, который водил свою дружину и городских ратников на войну.

И вот здесь-то все требовали друг от друга одинакового уважения. Это в других городах князь был господином над всеми. А здесь город был сам себе господин, потому и назывался Господин Великий Новгород. И по Правде Ярослава князю полагалось исполнять его волю.