Борис Горбачевский - В стране книголюбов

Книги из библиотеки не только уходят, но и нередко приходят. Их присылают, дарят, приносят, как символ уважения к книге и самому благородному делу книголюба. Его примеру следуют все новые книголюбы. Однажды зашел с большой связкой книг местный врач. Уезжая, он решил оставить часть своей библиотеки: пусть народ читает. Шлют в Токсово книги из Москвы, Ленинграда, Украины, Сибири: пусть народ читает…

В местной токсовской библиотеке на абонементе записано 800 читателей. Но часто библиотекарь говорит: «Идите к Евгению Евгеньевичу. Он, наверное, уже приобрел книгу, которую вы просите». И люди идут к знакомому крыльцу.

Вот пусть после нашего рассказа и судит сам читатель, кто прав: те, кто осуждает токсовского книголюба, или те, кто радуется вместе с ним и с его читателями, кто верит в его высокие нравственные принципы и понимает, что любить книгу можно по-разному, но посягать на эту разность никто не имеет права. Что же касается издержек, то без них не обойтись, если человек решил открыть личную библиотеку для всех, кто хочет читать.

Задумываясь над этой действующей нравственной системой служения людям Евгения Евгеньевича, над самой жизнью ее создателя, мы вспоминаем слова А. М. Горького: «Всем хорошим во мне я обязан книгам… Великое дело — книги». Не случайно всякого входящего в дом-библиотеку Тимошенко читателя как бы встречает портрет писателя, чьи заветы пронес через всю свою жизнь Евгений Евгеньевич. Беря с полки книгу и открывая ее, читатель видит экслибрис, выполненный кемеровским художником Т. А. Паньковым. На нем воспроизведен портрет А. М. Горького, гордый буревестник реет над вспененным морем и высится силуэт Медного всадника…

Живет Евгений Евгеньевич скромно. Никакие материальные соображения его не волнуют. Все, что мог, он отдал и отдает людям и книгам, и предела щедрости его сердца нет. Отвлечь этого человека от любимого занятия, которому он посвящает себя изо дня в день, если не шалит сердце, ничто не может. В нем весь смысл его жизни и вся ее красота! И поэтому, вероятно, во всем, что он делает, постоянно присутствует какая-то особая праздничность и ощущается внутренняя гордость.

Он уверен в могущественном влиянии литературы на людские судьбы, хотя иногда сетует на то, что не всегда достигал желанной цели. О книгах способен беседовать долго, особенно о любимых, говорит о них нежно. Часто осторожно подбирает слова, и, наверное, не потому, что еще с детских лет заикается после перенесенной травмы, а, скорее, по иной причине. Говорит о книгах так, будто ведет речь о живых существах.

Покидая Токсово, я припомнил слова Александра Твардовского: «Он может быть больным и старым, усталым — счастлив все равно…»

С тех пор как впервые четырнадцатилетний Женя Тимошенко получил из Сорренто письмо и книги от Горького, прошло больше пятидесяти лет. Но вот совсем недавно Евгений Евгеньевич получил из Казахстана письмо от четырнадцатилетнего мальчишки — школьника Масалимова.

Узнав о библиотеке Тимошенко, мальчик сам собрал библиотеку в 157 книг и открыл ее для товарищей. Он просит прислать ему книги, которые трудно достать в селе, где он живет. «Вот она, эстафета любви к книге, преемственность поколений», — радостно говорит Евгений Евгеньевич.

Личные библиотеки великих писателей — что мы о них знаем? Разве, например, не увлекательно пройти дорогой, которой прошли Пушкин, Лев Толстой, Брюсов или Горький?

С юных лет и до последнего своего часа Пушкин собирал книги. В самые лучшие, светлые годы, «в изгнанье, горести, разлуке» — всегда они были неразлучны с поэтом — верные «друзья его души и музы». К книгам Пушкин обратил свой последний взор перед смертью. «Прощайте, друзья!» — сказал он, тоскливо глядя на книжные полки.

Любовь к чтению возникла еще в детские годы, во время учения в Лицее. Лицейская библиотека была богата. В ее шкафах хранились лучшие творения мировой и отечественной классики, обильно представлены выходившие в то время журналы.

Здесь мальчики-лицеисты «беседовали с умами Расина, Вольтера, Руссо», восхищались гением Жуковского, Батюшкова, Крылова, Гнедича, заглядывали в «книги отцов русской поэзии» Ломоносова, Хераскова, Державина. Здесь на протяжении шести лет, «питая душу чтением», провел немало счастливейших часов среди книг и друзей юный Пушкин.

В библиотеке писались лицейские журналы, непременным участником которых был Пушкин, друзья читали друг другу первые стихи, наслаждаясь их «пленительной сладостью», в жарких спорах они обсуждали события своего времени.

Уже тогда сверстники Пушкина видели, что в чтении он во многом их опередил, больше знает на память и в стихосложении первый. «При самом начале — он наш поэт», — вспоминает Пущин.

В стихотворении «Городок», опубликованном в 1815 году, Пушкин запечатлел первые радостные встречи с любимыми авторами, когда он «часто целый свет с восторгом забывал», перечитывая их:

Читая это стихотворение, можно составить целый список авторов, привлекших внимание шестнадцатилетнего Пушкина. Впоследствии многие их произведения заняли видное место на полках его домашней библиотеки.

Один из первых исследователей жизни Пушкина Я. Гротт говорит о том, что уже по его лицейским стихам видно, насколько хорошо юный поэт был знаком с мировой классикой. Он в совершенстве знал французскую литературу. Знал на память Мольера, преклонялся перед Шекспиром, любил без памяти Гейне, Байрона и Мицкевича. Позднее поэт скажет: «Виргилий, Мильтон, Расин, Вольтер, Шекспир, Тассо и многие другие читаны будут, доколе не истребится род человеческий».

В Лицее родилась и мечта о собственной библиотеке. Однако лишь во время ссылки в Одессе опальный поэт стал собирать книги. Библиотека росла быстро.

Денег не хватало. Но на покупку книг Пушкин готов был всегда «разориться». По свидетельству современников, узнав о какой-либо заинтересовавшей его книге, он стремился тотчас ее приобрести. Некоторые произведения в оригиналах, которые трудно было достать, выписывал из-за границы.

Как часто в своих письмах поэт говорит о книгах, награждая их самыми ласковыми эпитетами. «Да, книг, ради бога, книг! Стихов, стихов, стихов! Это пища для души». В одном из писем, адресованном жене, он с гордостью пишет: «Книги из Парижа приехали, моя библиотека растет и теснится».