Владимир Келер - Сказки одного дня

Так всем и подстраивает, кого встречает.

Мальчик деньги на мороженое потерял.

Артист на репетицию опоздал.

У аккуратной Гали Васильевой чулок в автобусе порвался, Потанька и туда на остановке залетел.

Вспылила было Галя, а после рассмеялась:

— Да это бес Потанька, разве от него укроешься! Посмеяться — и весь расчёт. Только смеха он пугается, только от неунывающих отскакивает.

Жил-был дядя Федя, добрый, умный, рассеянный. Встал он рано утром, смотрит на термометр — тот показывает 12 градусов.

— Как! Уже двенадцать! — воскликнул дядя Федя. — А мне в десять на работу.

Оделся дядя Федя и, не завтракая, выбежал на улицу. Сошёл случайно одной ногой с тротуара и позабыл об этом. Идёт дальше — одна нога на тротуаре, другая на мостовой.

«Когда это я охромел? — вдруг испугался дядя Федя. — Надо не забыть сходить сегодня к доктору».

Нагоняет дядю Федю автомобиль, в нём друг дяди Феди профессор Иван Григорьевич.

— Садитесь, подвезу, — говорит Иван Григорьевич.

— Спасибо, — отвечает дядя Федя, — это очень кстати.

Снял он галоши посередине улицы, пошаркал по асфальту, сел в машину и поехал. Галоши так посередине улицы и остались.

Приехали в институт. Дядя Федя выходит в одну дверцу автомобиля, Иван Григорьевич — в другую. Обогнул дядя Федя машину, увидел друга и закричал:

— Иван Григорьевич, вот встреча-то! Сколько лет, сколько зим! Как поживаете?

Входит дядя Федя в лабораторию. Смотрит на часы, а на них всего лишь восемь. Рассердился дядя Федя, звонит уборщице по телефону, пробирает её:

— Почему эти часы отстают так сильно?

И телефонной трубкой показывает на часы. Уборщица ничего не слышит, переспрашивает:

— Алё, алё, кто говорит? Что вы от меня хотите?

— Я спрашиваю, почему эти часы отстают так сильно?

И снова показывает трубкой на часы.

Уборщица и на этот раз не слышит, снова переспрашивает:

— Алё, алё, кто говорит? Что вам надо?

Так и разговаривали долго: дядя Федя с уборщицей, но отставив трубку, та с телефонной трубкой, которая молчала.

Рассердился дядя Федя, бросил весь телефонный аппарат на пол, телефон разбился.

Выглянул дядя Федя в окно — нет ли там кого? Положил обломки на свой стул, а сам выпрыгнул в окошко.

Летит и говорит себе:

— До чего я иногда действительно немножко забываюсь. Ведь это не меня, это мусор надо было выбросить.

К счастью, окно было невысоко, а земля не очень твёрдая. Отделался дядя Федя не очень сильными ушибами.

Дети, если не хотите сломать себе ногу, не будьте рассеянными.

Жил некогда учёный человек — Агриппа Нетессгеймский. Сегодня мало кто о нём помнит, а несколько веков назад Агриппа был очень знаменитым. Он занимался алхимией и чародейством, к тому же много сочинял: писал моральные и философские произведения.

Ходили об Агриппе всякие истории. Одной впоследствии было суждено дать пищу многим сказочникам и музыкантам.

Сочинённая при жизни алхимика-чародея, а сейчас почти забытая, история эта выглядела так.

Будто когда Агриппа находился в бельгийском городе Лувене, один из его любознательных учеников проник в запретный кабинет учителя. Ученик хотел проверить свои знания, вызвать духа и побеседовать с ним, как это делал Агриппа.

Пользуясь книгой магических заклинаний, юноша вызвал духа, и тот ему явился.

— Что тебе надо? — заревел страшный дух. — Говори скорее, у меня руки чешутся!

— Я… мне… — пролепетал оробевший ученик. А сказать-то ему было нечего. Он испугался вида чудовища, а заклинания, чтобы того прогнать, не знал.

Взбешённый дух бросился на юношу и удушил его.

Как раз в этот момент пришёл Агриппа.

— Что ты натворил! — закричал он на страшилище. — Меня казнят: обвинят в убийстве.

Дух тупо смотрел на своего повелителя и ничего не отвечал.

Алхимик нервно ходил по кабинету, не зная, что придумать: возвращать утраченные жизни было не в его власти.

Наконец он всё же сообразил.

— Немедленно входи в его тело, — показал он на ученика, — и ступай на улицу.

Дух покорно так и сделал, и вскоре юноша, будто бы воскресший, вышел из кабинета.

Но он, конечно, не воскрес. С телом ученика чародея дух потолкался на людном месте, затем покинул тело.

На глазах у всех оно упало бездыханным.

Никто ничего не мог предъявить Агриппе: многочисленные свидетели подтвердили, что ученик умер скоропостижно.

Как изменили позднее сказку? И почему?

Симпатии людей были на стороне Агриппы, а недоросля-ученика все осуждали. Но время шло и постепенно в их сердца закрадывалась жалость.

— Нет, это всё же слишком жестоко, так покарать за любопытство, — говорили люди.

Постепенно сказку переделали. Её стали рассказывать иначе.

— Что тебе надо? — загрохотал страшный дух, представ перед оробевшим юношей. — Говори скорее, у меня нет времени.

— Мне бы… водички принести, — еле выдавил из себя несчастный. Ничего другого он в растерянности не придумал.

— Воды? Мигом! — прогремел дух.

Схватив где-то вёдра, он ринулся на речку и вскоре опрокинул первую порцию воды в бочку чародея. За первой парой вёдер последовали вторая, третья…

Бочка наполнилась до краёв, а дух всё носил воду и носил.

Вот уже весь кабинет, весь дом алхимика залиты водою. А дух не останавливается. Потоки воды через окна и двери стали изливаться на улицу. Соседи бросились спасать своё имущество, уверенные, что начинается потоп. А бедный тонущий ученик не знал, как остановить бедствие.

К счастью, чародей вернулся. Духа он прогнал, ученика наказал как-то, всё понемножку привёл в порядок.

Сказка изменилась. Только её мораль осталась прежняя. Люди во все времена не уставали поучать подрастающее поколение: «Не умеешь — не берись!»

Какие-то остряки при входе в школу повесили плакат:

Мало учиться, надо уметь учиться .