Кейт Милфорд - Дом из зелёного стекла

— Мы придумали собственную кампанию, — сказала Сирин, подойдя к Негрету. — Я же говорила, мы играем по своим правилам. Вряд ли нам что-то пригодится.

Негрет открыл коробку и заглянул внутрь. В коробке лежали книги в твёрдых обложках вроде тех, что листала Мэдди под ёлкой сегодня утром, буклеты, а ещё коробочки поменьше с наклейками, изображавшими группы искателей приключений в замысловатых костюмах. Сирин присела на корточки и вытащила один буклет.

— Это готовые кампании, игры, в которые играют за столом с группой игроков и мастером.

Негрет достал из коробки лист миллиметровой бумаги.

— Карта для чьей-то игры?

— Похоже на то. — Сирин, кажется, ничуть не заинтересовалась.

— Может, тут хранится что-то для игры, в которую играл мой папа? «Странные следы».

— Может быть. Слушай, давай вернёмся к нашей собственной игре!

Ещё немного порывшись, Негрет нашёл то, что искал: книгу с изображением зловещего вида путника рядом с тележкой торговца; на боку красовалась надпись: «Странствующая Галлерия». Поверх рисунка тянулось название: «„Странные следы“: мусорщики, коробейники и охотники Блуждающего мира. (Пособие продвинутого игрока)».

— Круто!

Сирин вздохнула.

— Если тебя так заинтересовала вся эта ерунда, почему бы тебе не взять книжку про плутов? Хоть не совсем впустую время потеряешь.

Негрет отложил книгу в сторону.

— А откуда ты знаешь, что здесь будет что-то про плутов?

— Потому что вижу. Я знаю все эти пособия. — Она наклонилась и достала из коробки ещё одну книгу в твёрдой обложке. — Вот. Но не забывай, что это наша игра. Негрет — твой персонаж. Никто не может тебе указывать, что тебе с ним делать и чего не делать.

Тут на обложке была нарисована девушка, которая шла по канату на каком-то базарчике под открытым небом. «„Прохвосты с Большой дороги“: разбойники, шулеры и шарлатаны. (Пособие продвинутого игрока)».

— Круто!

— Да, но это не подсказка, Негрет, — проворчала она. — Давай вернёмся к нашим делам.

Негрет с неохотой продолжил поиски и нашёл ещё несколько полезных вещиц: маленькое круглое зеркальце с тёмными пятнами, которое подойдёт, чтобы смотреть за угол, старое огниво с кремнём, а ещё странный кусок металла в форме лопаты с необычной ручкой, который Негрет сперва принял за замок, пока не увидел толстый конец обугленного фитиля. Нет, это не замок, решил Негрет. Это какой-то старинный фонарь. Он приготовил большой полосатый холщовый рюкзак, чтобы унести находки, а сам залез на огромную кучу из сложенной под окном парусины, чтобы сесть и разобрать свои сокровища. Сирин подбежала к нему в развевавшемся плаще-невидимке, неся что-то в руке.

— Это тебе, — сообщила она, забираясь наверх. — Ты не поверишь, что я нашла, Негрет.

— Что же?

— Это… — сказала она и выдержала театральную паузу. — Кусок той же бумаги.

Ну, скорее клочок, а ещё точнее, уголок. Негрет взял обрывок с ладони Сирин и поднял к подрагивающему свету лампочки. Водяной знак не был виден, но, быстро сравнив клочок с листом, лежавшим в кармане, он убедился, что Сирин права. Бумага на ощупь, её вес, переплетение волокон — всё то же самое.

— А где ты это нашла?

— Вон там, за той большой штуковиной. — Сирин показала на три коробки, кое-как прислонённых к восточной стене за каким-то гигантским механизмом, обвязанным толстой старой верёвкой.

— Думаю, это двигатель кухонного лифта ещё с тех времён, когда лифт работал. — Негрет соскользнул вниз, подошёл к механизму и, пока пытался протиснуться дальше, перепачкал пальцы смесью пыли и застывшей смазки. — Господи, Сирин, ты бы хоть предупредила!

Он вытер руки о колени, надеясь, что не придётся объяснять, откуда эти пятна, когда мама затеет стирку.

— Эта штука сломана, что бы это ни было, — Сирин посмотрела на него поверх мотора.

Негрет открыл верхнюю коробку рядом механизмом и встал на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Сначала мелькнула глупая мысль: «Драгоценности!» Он взял один «камушек»: это был неровный осколок стекла, светившийся глубоким тёмным светом, как сапфир. Негрет осторожно пошарил рукой. Там были осколки всех мыслимых оттенков зелёного. Негрет отодвинул коробку в сторону и открыл ту, что стояла ниже. Вторая коробка была полна осколков цвета золота и заката. В третьей оказались красновато-коричневые, по виду напоминавшие тосты, прожаренные и не очень.

Он взял по кусочку стекла из каждой коробки.

— Давай назовём их Самоцветы Всевластия, — предложила Сирин.

— Что ты подразумеваешь под «всевластием»?

— Власть и сила. У игроков много предметов, дающих могущество. — Она сдвинула очки на лоб и прищурилась, глядя на осколки, которые он выбрал.

— Готов поспорить, они остались от большого витража на втором этаже. — Негрет сунул осколки в рюкзак вместе с остальными находками. — Мама говорила, что тот витраж изготовили прямо в доме, поскольку он был слишком большим, иначе было бы не поднять на холм…

— Отлично! Эти самоцветы наверняка впитали мощь самого дома! — победоносно заявила Сирин, подняв кулак вверх, и в этот торжественный момент с крыши что-то капнуло ей прямо в левый глаз.

— Погоди, Сирин, а где была эта бумага? — спросил Негрет, о чём-то раздумывая.

Она показала на лист коричневой обёрточной бумаги, торчавший из-под нижней коробки.

— Прилипла вот к этой.

Негрет осторожно вытащил обёрточную бумагу и прочёл выцветшую надпись: «Лаксмит. Продажа бумаги. Квартал печатников. Нагспик». Он потянул сильнее, но бумага застряла под коробкой.

— Лаксмит, — повторил он. — Возможно, это подсказка.

Они обыскивали чердак ещё десять минут, и за это время Сирин успела добавить пояс к своему Плащу Золотой Неразличимости, а Негрет нашёл отличный перочинный ножик. Наконец они встали под лампочкой у двери и осмотрели пространство, которое только что обследовали.

— Отныне, Негрет, когда мы заговорим про это место, мы будем называть его Эмпориум, то есть хранилище, — объявила Сирин.

Негрет посмотрел на неё с сомнением, ну, по крайней мере, попытался, но, глядя на Шлем, Очи и Плащ, не сдержался и прыснул от смеха.

— Ладно, было весело, — признался он, закидывая рюкзак на плечо. — Отлично потрудились этим утром, дорогая Сирин.

Когда он надевал рюкзак, из заднего кармана выпали листы бумаги и карандаш. Негрет, поднимая их, вспомнил задание, которое его подруга-дух дала внизу, сидя за ёлкой.

— Погоди-ка. Прежде чем спуститься, давай нарисуем карту этого этажа.

Негрет расчистил место на старом сундуке и принялся рисовать. Сирин заглядывала через плечо и вносила поправки, пока наконец они не выпрямились, довольные своей работой. На верху страницы аккуратными большими буквами Негрет вывел слово «ЭМПОРИУМ».