Коллектив авторов - Сказки о принцах и принцессах

Дочь отрубила часть пятки, втиснула, кое-как ногу в башмачок, скрыла боль нестерпимую и вышла к королевичу. Тот ее, как невесту, посадил на своего коня и поехал с нею.

Но когда они проезжали мимо орешины, то сидели на ней два голубка и ворковали:

Посмотрел королевич невесте на ногу и увидал, как кровь текла из башмачка и закраснелся от нее белый чулочек.

Повернул он своего коня обратно и привез эту невесту к родителям в дом. «Эта тоже не настоящая! – сказал он. – Нет ли у вас еще одной дочки?» – «Нет, – сказал отец, – а вот только еще от моей первой, покойной, жены осталась этакая маленькая, дрянненькая Замарашечка – уж та-то, конечно, тебе не невеста».

Королевич захотел ее непременно видеть; но мачеха отвечала: «Да нет же, она такая грязная, что ее никак и показать не смеем».

А королевич все настаивал на своем, и должны были наконец позвать к нему Замарашку.

Та сначала вымыла чистенько лицо и руки, потом вышла и поклонилась королевичу, который подал ей золотой башмачок. Она тут же присела на скамеечку, скинула свой деревянный башмак и сунула ногу в туфельку, которая по ее ноге пришлась, как облитая, и как она поднялась со скамеечки и королевич глянул ей в лицо, то он тотчас узнал в ней ту красавицу, с которой танцевал, и воскликнул: «Вот она, настоящая-то невеста!»

Мачеха и обе названые сестры перепугались и побелели от досады; а королевич взял Замарашку к себе на коня и повез ее к себе в замок. Когда они проезжали мимо орешины, два белых голубка ворковали:

И как это проворковали, так тотчас слетели с деревца и сели Замарашке на плечи: один на правое, другой на левое, да так и остались у нее на плечах.

Когда пришло время играть свадьбу, лукавые сестрицы тоже явились, хотели примазаться и как будто выказать участие к счастью Замарашки.

Вот свадебный поезд двинулся к церкви, и старшая из названых сестриц шла с правой стороны невесты, а младшая – с левой; и вдруг голубки у каждой из них выклевали по одному глазу.

На обратном пути из церкви старшая шла с левой, а младшая – с правой стороны невесты, и голубки опять выклевали каждой из них по одному глазу.

Так-то и были они наказаны слепотой на всю жизнь за их злобу и лукавство.

Жили-были король с королевой, и были они бездетны. Это их так огорчало, так огорчало, что и рассказать нельзя. Горячо молились они, чтобы Бог послал им ребенка, обеты давали, на богомолье ходили, и вот наконец у королевы родилась дочь.

Справили богатые крестины. В крестные позвали всех волшебниц, какие только жили в королевстве (счетом их нашлось семь), для того чтобы, по обычаю тогдашних волшебниц, каждая из них сделала маленькой принцессе какое-нибудь предсказание и чтобы таким образом принцесса была одарена всякими хорошими качествами.

Окрестив принцессу, вся компания возвратилась в королевский дворец, где для волшебниц приготовили роскошное угощение. За столом каждой из них положили великолепный футляр из чистого золота, в котором находились золотая ложка, вилка и ножик, усыпанные бриллиантами и рубинами.

Уже садились за стол, как вдруг в залу вошла старая колдунья, которую не пригласили, потому что она уже больше пятидесяти лет не показывалась из своей башни и все считали ее умершей или очарованной.

Король приказал и ей поставить прибор; но неоткуда было взять для нее, как для других волшебниц, футляр из чистого золота, потому что таких футляров заказали всего лишь семь, по числу семи приглашенных крестных. Старуха вообразила, что это сделано ей в насмешку, и принялась ворчать сквозь зубы.

Одна из молодых волшебниц, сидевшая возле старухи, услышала ее бормотанье. Сообразив, что колдунья может сделать маленькой принцессе какое-нибудь недоброе предсказание, тотчас после обеда она пошла и спряталась за занавески для того, чтобы говорить после всех и таким образом иметь возможность поправить зло, которое наделает колдунья.

Вскоре волшебницы начали говорить принцессе свои посулы. Первая пообещала, что принцесса будет красивее всех на свете; вторая – что она будет добра, как ангел; третья – что она будет мастерица на все руки; четвертая – что она будет отлично танцевать; пятая – что голос у нее будет соловьиный, а шестая – что она с большим искусством будет играть на любых музыкальных инструментах.

Когда черед дошел до старой колдуньи, та затрясла головой (больше от злости, чем от старости) и сказала, что принцесса проткнет себе руку веретеном и от этого умрет. От такого ужасного предсказания все гости затрепетали, и никто не смог удержать своих слез.

Но тут молодая волшебница вышла из-за занавесок и громко произнесла:

– Успокойтесь, король с королевой! Дочь ваша не умрет! Правда, не в моей власти вовсе отменить то, чем пригрозила старая колдунья: принцесса все же проткнет себе руку веретеном. Но она не умрет от этого, а только заснет глубоким сном, который продлится сто лет. Тогда придет молодой королевич и ее разбудит.

Однако, несмотря на это обещание, король со своей стороны попробовал устранить беду, напророченную колдуньей. Для этого он тотчас издал указ, которым под страхом смертной казни за неисполнение запретил всем и каждому в королевстве употреблять веретено или даже просто держать веретено у себя в доме.

Лет этак через пятнадцать или шестнадцать король с королевой поехали в свой увеселительный замок. Там однажды принцесса, бегая по комнатам и поднимаясь с одного этажа на другой, взобралась под самую крышу, где – видит она – сидит в каморке старушонка и прядет пряжу веретеном. Эта добрая старушка и слыхом не слыхала, что король наложил на веретено строгое запрещение.

– Что ты, бабушка, делаешь? – спросила принцесса.

– Пряду, дитятко, – ответила старушка, которая ее не знала.

– Ах, как это славно! – сказала опять принцесса. – Как же это ты делаешь? Дай-ка, милая, посмотреть, может быть, и я тоже сумею.

Взяла она веретено и, как по пророчеству волшебницы тому следовало случиться, как только прикоснулась к нему, так тотчас руку им себе проткнула и упала без чувств.

Старушонка перепугалась и давай кричать «караул». Со всех сторон сбежались люди: брызгают принцессе в лицо водой, расшнуровывают ее, хлопают ей в ладони, трут ей виски уксусом – нет, в себя не приходит. Тогда король, который тоже пришел на шум, вспомнил о пророчестве волшебниц и, видя, что судьбы не минуешь, когда ее волшебницы предсказали, приказал положить принцессу в самых лучших покоях дворца, на кровать из парчи, золота и серебра.