Мартин Видмарк - Дело о бриллиантах. Дело о мумии (сборник)

Директриса аж фыркнула от возмущения.

А Майя и Лассе сразу догадались, что кассиршу Перниллу она сильно недолюбливает.

Кассирша может быть причастна к краже картины – ведь ей очень нужны деньги.

– А убирается здесь кто? – спросил Лассе.

– Тоже мне – убирается! – злобно хмыкнула Барбара Пальм. – Грязи по колено! А эту, с позволения сказать, уборщицу зовут Корнелия Хаммарберг. Она на полставки работает. Приходит в пять часов, когда музей закрывается, и начинает убираться. Целых три часа! Домой она уходит в восемь вечера, как раз перед дежурством сторожа. Этот зал она убирает в последнюю очередь, потом уносит ведро, швабры и чистящие средства в чулан и отправляется домой. Подметает она плохо, вон пыль по углам катается. Я ей уже давно сказала: если не будешь работать как следует, я тебя мигом уволю.

– А она что? – поинтересовалась Майя.

– Ха! Сопли распустила и заявила, будто бы состоит в обществе «Друзья музея». И пообещала, что на следующей встрече общества расскажет всем, какой я никудышный директор, – презрительно скривившись, процедила Барбара Пальм.

– А где живёт Корнелия Хаммарберг? – спросил Лассе.

– После работы эта лентяйка тащится на автобусе за город. Она тут работает с доисторических времён. Да ей наверняка столько же лет, сколько этой мумии, – сверкнула глазами Барбара Пальм.

Лассе и Майя подумали, что при таком скверном характере директриса явно нажила себе много врагов.

– Кхе-кхе! – послышалось из-за дверей. Это пришёл начальник полиции Валлебю.

Войдя в зал, он кивком поздоровался со своими старыми знакомыми Лассе и Майей.

– Мы только что получили снимки с камеры наблюдения, – сообщил он. – Вам стоит взглянуть.

Открыв конверт с фотографиями, Барбара Пальм вскрикнула. Один из снимков упал на пол. Потрясённая директриса без сил опустилась на стул.

– Сторож не врал… Это на самом деле мумия! – сказала она, глядя перед собой застывшим взглядом.

Майя нагнулась за фотографией, на которой было чётко видно руку в повязках, сжимающую нож! И этим ножом забинтованная рука вырезала пропавшее полотно из рамы. Хотите – верьте, хотите – нет, но всё говорило о том, что картину похитила ожившая мумия.

Майя передала фотографию Лассе. Мальчик пристально посмотрел на неё и с сомнением покачал головой:

– Нет, тут явно что-то не так. Нож в руке мумии.

Майя бросила на него взгляд. Кажется, Лассе догадался о чём-то важном.

– Значит, в музее работают четыре человека, верно? – уточнила Майя. – Вы – это раз, кассирша Пернилла – два, уборщица Корнелия Хаммарберг – три. И четвёртый – это сторож Кристер Лён, так?

– Всё верно, – кивнула Барбара Пальм, которая понемногу приходила в себя. – Кристер работает тут недавно. Примерно пару месяцев назад он сюда устроился.

«Тогда же, когда появилась мумия», – записала в блокноте Майя.

Что если Кристер Лён похитил картину и подстроил всё так, чтобы люди подумали на якобы ожившую мумию?

– Что вы знаете о Кристере Лёне? – спросила Майя.

– Раньше Кристер работал экскурсоводом. В Египет он тоже возил группы. У него целая орава детей – семь штук. Кому нужна такая жизнь! Только и делать, что менять подгузники! – Барбара Пальм с отвращением скривилась. – Вот он и подрабатывает здесь по ночам. Вон сколько ему ртов надо кормить.

Майя и Лассе поняли, что Барбара Пальм – противница семейной жизни. То ли дело пылкие свидания под звёздами египетского неба!

– Значит, Кристер Лён нуждается в деньгах, – сказал Лассе.

– Похоже, да, – ответила директриса. – Он же на двух работах работает. Днём Кристер и муж уборщицы Корнелии Хаммарберг вкалывают на одной фабрике. Кристер управляет автопогрузчиком. Ещё он любит спорт и не пропускает ни одного выпуска спортивных новостей. А живёт он рядом с музеем.

– Если мы правильно вас поняли, дела обстоят так, – сказала Майя.

Кассирша Пернилла Грэн ушла домой в пять часов вечера.

Уборщица Корнелия Хаммарберг закончила уборку в восемь.

Ночной сторож Кристер Лён заступил на дежурство и включил сигнализацию. Войдя в зал с картиной, он запер дверь. Без пяти девять утра он выбежал из помещения, позвонил в полицию, и она обнаружила, что картина пропала.

– Да, всё так, – ответила Барбара Пальм.

– А… где были вы вчера вечером? – спросил Лассе.

Директриса вздрогнула и сердито уставилась на мальчика. Что ему взбрело в голову? Что она ворует собственные картины? Барбара Пальм покраснела как рак от злости. Но потом она поняла, что глупо с её стороны не ответить на вопрос.

– Я навещала свою престарелую маму в больнице. Там я долго беседовала с доктором Веннстрёмом. Этот замечательный человек тоже интересуется современным искусством. Доктор подтвердит, что я была там, – сказала директриса. – А теперь мне нужно вернуться к работе.

– А мы пойдём домой и пораскинем мозгами. Но вечером вернёмся и будем дежурить рядом с этим залом всю ночь.

– Конечно-конечно, приходите… – пробормотала Барбара Пальм и слабо махнула рукой, будто желала поскорее остаться наедине со своими мыслями.

На улице ярко светило солнце. Мимо Лассе и Майи проехали на велосипедах несколько их одноклассников – они спешили в кино.

Затем по дороге промчался автомобиль с открытым верхом, в котором сидели Пернилла Грэн и молодой импозантный мужчина. Пернилла смотрела на него влюблённым взглядом и улыбалась.

Лассе и Майя стали размышлять о происшествии в музее. Не может же быть, что древняя египетская мумия ожила и решила отомстить тем, кто потревожил её покой? Скажешь такое вслух – и тебя сочтут сумасшедшим. Но ведь сторож видел её собственными глазами, а на снимках, которые показал полицейский, отчётливо видно, как обмотанная повязками рука вырезает картину из рамы. Или же преступник всё-таки один из сотрудников музея?