Мартин Видмарк - Дело о бриллиантах. Дело о мумии (сборник)

К восьми часам Майя и Лассе отправились обратно в музей.

Небо затянуло грозовыми тучами. Где-то вдалеке раскатисто рокотал гром.

Лассе и Майя прибавили шагу и успели подойти ко входу в музей, когда первые капли дождя упали на прогретую солнцем лестницу.

Ребята постучали в массивную дверь, и им открыла Барбара Пальм. Выглядела она усталой.

– Похоже, сейчас польёт, – сказала директриса и, прищурившись, взглянула на небо. – Будем надеяться, что ночь пройдёт без происшествий. Я поискала Кристеру замену, чтобы он сегодня побыл дома и выспался как следует, но никого не нашла.

Барбара Пальм направилась в зал с картинами, и Майя с Лассе пошли следом. В потёмках всё здесь выглядело не так, как днём. Статуи отбрасывали пугающие длинные тени. Люди с портретов в старинных рамах будто провожали взглядом проходящих мимо людей.

У Лассе появилось смутное ощущение, что за ним кто-то тайком следит. А что если в музее кто-то прячется? Кто-то, кого здесь быть не должно? И вдруг этот кто-то выжидает, когда все уйдут, чтобы похитить следующую картину?

Он бросил взгляд на Майю. Но та держалась спокойно и невозмутимо. Подруга устроилась на одном из двух стульев, что принесла для них директриса, возле зала с мумией.

Майя и Лассе осмотрелись – нет ли поблизости уборщицы Корнелии Хаммарберг? Но потом вспомнили, что она заканчивает работу после восьми. Наверное, уже села на автобус и едет домой, подумали ребята.

– Вам придётся дежурить под дверью, потому что Кристера нельзя отвлекать от работы, – сказала напоследок директриса и ушла.

Спустя некоторое время в зал пришёл бледный Кристер Лён. Бедняга затравленно озирался, а увидев Лассе и Майю, молча вошёл в зал и запер за собой дверь.

За окном лил дождь, капли стучали по крыше музея. Время от времени тёмные залы озарялись вспышками молний. М-да, сидеть взаперти один на один с древней мумией, жаждущей мести, – такого врагу не пожелаешь. Бедный сторож!

Однако вскоре дождь перестал. Лассе и Майя шептались, пытаясь составить общую картину этого дела. К рассвету юные детективы стали зевать, а потом задремали.

И вдруг дверь в зал с мумией распахнулась настежь, и оттуда не чуя под собой ног выбежал вопивший во всё горло сторож!

– Спасите! Помогите! Мумия ожила! – заорал он и помчался вверх по лестнице в кабинет Барбары Пальм.

Майя поспешно бросила взгляд на часы. Без пяти девять утра. «То же самое время, что и вчера», – подумала она, и тотчас они с Лассе побежали за Кристером.

Что случилось на этот раз?

Когда ребята открыли дверь кабинета, Кристер Лён уже позвонил директрисе и пытался что-то растолковать ей:

– Клянусь вам, я правду говорю! Мумия снова ожила! Нет, насчёт остальных картин не знаю… Да-да, сейчас проверю. – запинаясь, пробормотал сторож и повесил трубку.

Кристер плюхнулся в директрисино кресло.

– Ну всё, хватит с меня. Больше я сюда ни ногой, – сказал он через минуту и поднялся. – Сегодня же напишу заявление об уходе!

Барбара Пальм на всех парах неслась к музею вместе с полицейским, которому она сообщила о происшествии сразу после звонка Кристера Лёна.

Когда сторож, Майя и Лассе спустились в зал с мумией, они тут же увидели ещё одну пустую раму! Пропала вторая картина!

В зале было полно народу. Полицейский что-то писал в блокноте.

Директриса расхаживала туда-сюда, размахивая руками и причитая.

Уборщица косо смотрела на всех, кто испачкал грязными ботинками вымытые полы.

Кассирша Пернилла Грэн, разинув рот, уставилась на пустую раму. Кристер Лён обречённо вздыхал.

А мумия лежала себе в саркофаге. Лассе и Майя переглянулись. Ребята догадались, кто похитил картины!

Некоторое время спустя Барбара Пальм позвала всех к себе в кабинет.

– Наши юные друзья Майя и Лассе хотят кое-что нам рассказать, – сказала она с кислой миной. – Надеюсь, они сообщат нам важные сведения. Репортёры с телевидения и журналисты из газет ждут у входа, хотят взять у меня интервью.

– На самом деле мы сперва поверили, что мумия ожила и похитила картины, – начала Майя. – По сторожу было не сказать, что он врёт. Вдобавок существует куча историй о проклятиях египетских гробниц и мести мумий…

– Но как мумия разбинтовала свои повязки?! – встрял Лассе. – На фотографии с камеры наблюдения хорошо видно руку, которая держит нож. А руки мумии плотно прибинтованы к её телу. Ну и как она освободилась, а?

– Главное несоответствие в письме. Зачем мумия потребовала пять миллионов крон? – продолжила Майя. – В общем, мы стали подозревать сотрудников музея. Вот, скажем, Перниллу, которая ни в чём себе не отказывает, живёт в шикарной квартире и покупает дорогие наряды. Но вчера вечером мы увидели её в спортивной машине с богатым поклонником и поняли, что всё это, возможно, покупает ей он.

– А кому ещё позарез нужны деньги? Разумеется, сторожу. Когда у тебя семеро детей, деньги лишними не бывают, – сказал Лассе и покосился на Кристера Лёна, который согласно кивнул. – А по ночам в зале с картинами, кроме него, никого нет. Но как же ему удалось вырезать картины из рам? А когда он выбежал рано утром из зала, он был перепуган так, будто и правда увидел привидение.

Лассе сверился с пометками в блокноте.

– Мумия написала весьма хитрое послание, – продолжал он. – Все сразу подумали, что она всё это творит ради денег. Но не догадались, что дело не в деньгах. Главное для мумии – это месть! «Месть мумии страшна, но справедлива», – так было написано в письме. Значит, вор гнался не деньгами. Он хотел за что-то отомстить. Правда, Корнелия?

Все, кто был в кабинете, перевели взгляд на уборщицу. Корнелия Хаммарберг пару секунд помолчала, а потом выпалила:

– А чего это вы меня спрашиваете? Думаете, это я, что ли?

– Сегодня утром в зале, из которого пропали картины, находился человек, которого здесь быть в это время не должно, – изобличающим тоном сказал Лассе. – И это вы, Корнелия! Барбара Пальм рассказала нам, что вы приходите на работу в пять вечера. Так что же вы здесь забыли в девять часов утра?! На работу вам добираться долго, на автобусе доехать вы бы не успели, пусть даже кто-нибудь позвонил бы вам и рассказал об очередной краже. Вы никуда не уезжали с вечера, поэтому и оказались здесь утром. Вы были тут всю ночь! Правда же?