Анна Антонова - Сердечный переплет

– А теперь пришло время послушать доклады о ваших любимых растениях, – объявила биологичка.

Все привычно замерли, как под обстрелом, в классе повисла зловещая тишина. Я уткнулась взглядом в учебник, хотя домашнее задание сегодня было вовсе не из него. По опыту знаю: во время опроса главное – вести себя тихо и незаметно, ничем не привлекая внимания учителя. Он, конечно, выбирает жертву по журналу, но неосторожным словом или жестом можно легко навлечь огонь на себя.

Сегодня я затаилась особенно тщательно, отлично понимая уязвимость своего изделия и вдобавок чувствуя вину за опоздание. Но закон подлости, увы, сработал безошибочно.

– Елина, – услышала я свою фамилию и вздрогнула: ну за что мне все это?

Полоса дурацких происшествий никак не хотела заканчиваться – даже в таком ничтожном проявлении. Самое обидное, что мне никто не мог ничего подсказать – не буду же я рассказывать про чужое любимое растение! Я поднялась, взяла распечатку текста с фото несчастного клеродендрума и обреченно поплелась к доске.

– Мое любимое растение называется клеродендрум Томпсона, – уныло начала я, осознавая, как глупо это звучит. – Красивый комнатный цветок, который происходит из тропиков…

Мое малоувлекательное повествование закончилось неприлично быстро – я и не подозревала, что подготовила столь короткий рассказ.

– А за что ты его любишь? – решила подтолкнуть меня в нужном направлении биологичка. – Почему ты выбрала именно его?

Я замялась – не рассказывать же, что цветок этого чудо-растения напоминает мне мою несчастную любовь с Денисом! И так я себя перед всем классом выставила на посмешище.

– Ладно, садись, – разрешила учительница, поняв, что больше она от меня ничего не добьется. – Три.

Вполне ожидаемо, но от этого не менее обидно. Мое и без того не самое веселое настроение окончательно упало ниже нуля. Глупейшим образом проколоться с каким-то клеродендрумом!

– Мой любимый цветок – колокольчик, – бойко затараторила у доски вызванная после меня Коломийцева. – Он привлекает своей простой, но в то же время изысканной формой и красивым цветом. Мне кажется, колокольчик – это отражение русской души…

Я с тоской слушала про Светкин колокольчик и запоздало понимала – я перемудрила. Вот, оказывается, что требовалось! И хотя рассказ Коломийцевой больше напоминал сочинение по литературе на свободную тему, биологичка слушала ее вполне благосклонно – описание места обитания и всяких там пестиков-тычинок в докладе тоже присутствовало. При этом Светка демонстрировала собственноручно выполненный рисунок любимого растения, что, естественно, смотрелось гораздо выигрышнее моей распечатанной из Интернета страницы с черно-белой иллюстрацией.

– Спасибо, Света, пять! – объявила биологичка. – Подобный рассказ я и хотела бы от всех вас услышать: информативный и в то же время эмоциональный.

Гордая Коломийцева удалилась на место, а Тамара Петровна снова заглянула в журнал:

– Ерохин!

Класс оживился, предвкушая увлекательное шоу, и Ерохин не подвел. Выйдя к доске, Ерохин с пафосом провозгласил:

– Мое любимое растение – горох! Согласно закону Мендельсона, горох бывает желтый и зеленый…

Его дальнейшие слова заглушил взрыв хохота.

– Тише, ребята, тише, сейчас директор прибежит! – увещевала нас Тамара Петровна, сама смахивавшая слезы от смеха. – Ну Ерохин, ну отмочил! – совсем не по-учительски продолжала она. – Закон Мендельсона, надо же! Садись уже от греха подальше, не смеши людей!

Я с нетерпением ждала выставления оценки, но ее так и не последовало.

– Всех я, конечно, спросить не успею, поэтому остальным предлагаю сдать мне свои работы, – отсмеявшись, как ни в чем не бывало предложила биологичка.

Поднялся возмущенный гул голосов:

– Я в тетради сделала, а она мне нужна!

– А я по памяти собирался рассказывать!

Это меня немного успокоило – опозорюсь не я одна. Впрочем, без личного озвучивания доклад наверняка выглядел бы менее убого, ведь мой неуверенный запинающийся голос явно выдавал: и я сама не верю в то, что несчастный клеродендрум – мое любимое растение.

Но где, спрашивается, справедливость? Ерохин нес полную чушь и не получил вообще никакой оценки, в то время как я, честно готовившись, осталась с трояком в журнале! Вот и верь после этого людям.

– Вы что так долго? – напустилась на меня Ленка, когда прозвенел звонок и биология наконец закончилась.

– Кто это «вы»? – Я сделала непонимающее лицо, но она отмахнулась:

– Не прикидывайся, я вас видела! Специально, между прочим, подходить не стала. Ну как, вы помирились?

– Нет, наоборот, – мрачно отозвалась я.

– Что «наоборот»?

– Еще больше поссорились…

– Ну вы даете! – искренне восхитилась она. – Какие страсти! Сериал отдыхает!

– Какой сериал?

– Да любой.

– Это не сериал, – буркнула я. – Это гораздо хуже! Я уже жалею, что вообще с ним связалась.

– Что поделаешь, – философски отозвалась Ленка. – Любовь зла!

– Ой, только не надо про любовь, – сморщилась я.

– Не надо, так не надо, – согласилась она. – Давай лучше о деле. Я записалась в группу фигурного катания, сегодня идем на занятия.

– Прямо сегодня? – удивилась я. – Шустро ты! Почему такая срочность?

– А что время терять? – пожала плечами она. – Дима сказал: приходите, пока места есть.

– Дима?

– Ну да, – слегка смутилась она. – Мы с ним телефонами обменялись, и он вчера вечером мне позвонил…

– Когда ты успела? – поразилась я. – Мы же постоянно вместе были, а я ничего не заметила!

– Ты никогда ничего не замечаешь, – отмахнулась она. – И всегда все узнаешь последней.

– Да ну? – заинтересовалась я. – И какую же наиважнейшую новость я до сих пор не знаю? О том, что ты влюбилась в Диму?

– Почему сразу «влюбилась», – слегка смутилась Ленка. – Давай пока не будем про любовь!

– Не будем, так не будем, – согласилась я.

Эта тема мне самой не доставляла никакого удовольствия.

Я сильно сомневалась, идти ли на эти занятия, но все же решила составить Ленке компанию. Неужели будет лучше, если я засяду дома и начну по традиции страдать-переживать? Полезнее покататься на коньках и утереть нос Денису, здраво рассудила я, собираясь в центральный парк.

Занятия проводились в отдельном павильоне, поэтому мерзнуть и стоять в очередях на этот раз нам не пришлось.

– Да тут одни девчонки, – шепотом удивилась я, оглядев тех, с кем мне предстояло заниматься.

– А что ты хотела? – отозвалась Ленка. – Это не хоккейная секция!

Ох, зря она это сказала!

– А ты не боишься такой сильной конкуренции? – немедленно отбила подачу я.

– Ты о чем?