Лев Давыдычев - Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника

В перемену он не двинулся с места, сидел, опустив свою большую голову, и грустно размышлял: "Вот, пожалуйста! Только выучил человек уроки, так на него ноль внимания. А если бы он не выучил, то, будьте уверены, - вызвали бы! А зачем уроки учить, если тебя не спрашивают?"

- Я уроки выучил! - крикнул он.

Весь класс окружил Ивана.

- Молодец, Аделаида! - сказал Паша.

- Вот это буксир, я понимаю! - сказал Колька.

- А она-то при чём? - удивился Иван. - Я сам.

- Сам! Сам! - передразнил Колька. - Пока она тебя хорошенько не стукнула, ты и не собирался уроки учить.

В класс вошла Анна Антоновна. "Сейчас все закричат, что я уроки выучил, - подумал Иван, - и она меня вызовет".

Но ребята молчали. Урок шёл своим чередом. Иван чуть руку не вывихнул, до того старательно тянул её вверх.

Никакого впечатления.

"Нарочно, нарочно, - пронеслось у него в голове, - нарочно! Чтобы помучить меня. Чтоб поиздеваться надо мной!"

Взял да и поднял обе руки.

- Семёнов, не хулигань, - сказала Анна Антоновна.

"Если и по чтению не спросят, - решил он, - больше я вам уроков делать не буду. Ни разу в жизни".

Не спросили его и по чтению.

После уроков, когда Анна Антоновна ушла, ребята бросились из класса, устроили в дверях такую давёжку, что Иван с трудом сдержался, чтобы не принять в ней участие.

Все убежали.

"Сговорились, - подумал он, - бросили меня одного, чтоб я погиб со скуки".

В дверях Иван столкнулся с Аделаидой.

- Куда? - грозно спросила она. - А домашние задания? Кто учить будет?

- Я, - ответил Иван неуверенно, - домашние задания дома делают. Оттого они и называются домашними. Понятно?

- Понятно, - сквозь зубы сказала Аделаида. - Не возражаю. Пошли домой. Тем более, что бабушка приглашала меня заходить к вам почаще.

БАБУШКА ОПЯТЬ БУНТУЕТ

- Напрасно ты со мной ссоришься, - сказала Аделаида по дороге. - Ну никак не могу понять, для чего тебе со мной ссориться?

- Дружить мне с тобой прикажешь?

- А что?

- Может, мне ещё зуб золотой вставить прикажешь? - Иван хмыкнул. Нетушки.

- Дело твоё. Но я бы на твоём месте со мной подружилась.

"А я бы на твоём месте, - подумал Иван, - оставил бы хорошего человека в покое".

- Шла бы ты домой, - сказал он, - я и без тебя уроки сделаю. Как вчера.

- Не верится что-то.

Навстречу шёл Егорушкин, приложив руку к козырьку, сказал:

- Привет лунатикам!

- А он вчера уроки выучил! - радостно сообщила Аделаида.

- Какое важное событие, - насмешливо проговорил Егорушкин. - А то я у телевизора со стыда чуть не сгорел. - И серьёзно добавил: - Желаю успехов! Откозырял и пошёл дальше.

- Событие, событие, - пробормотал Иван. - А чего смеяться?

- Забудем этот печальный случай, - предложила Аделаида. - Главное, что, кажется, ты не УО.

- Есть забыть этот печальный случай! - весело согласился Иван.

К его удивлению, дверь в квартиру оказалась незапертой. Они вошли, заглянули на кухню - никого, заглянули в комнату.

Бабушка лежала в постели. Увидев внука, она громко застонала.

- Что с тобой? - испуганно спросил Иван. - Всё ещё болеешь?

- Врача позвать? - спросила Аделаида.

- Не надо, - еле слышно ответила бабушка, - врачи тут не помогут. Обидели меня.

- Кто? - спросил Иван.

- Все. Вся наша семья. Никому я, видите ли, не нужна. Вот и сидите без обеда. Узнаете, как без меня-то.

- Значит, я голодным буду? - Голос у Ивана дрогнул. - За что?

- За то, что против бабушки пошёл. - И она закрыла глаза.

Иван с Аделаидой постояли, постояли и ушли на кухню. Сели. Помолчали.

- Да-а, - протянул Иван, - дела. А всё из-за того, что один раз человек проснулся утром сам. - И он рассказал об утренней истории.

- Есть выход из положения, - подумав, решительно заявила Аделаида. Надо приготовить обед.

- А что будет с бабушкой?

- С бабушкой будет плохо. Но иначе нельзя. Её то же надо воспитывать. Иначе она тебя избалует до безобразия.

ОКАЗЫВАЕТСЯ, НЕ ТАК-ТО ПРОСТО

- Во-первых, - сказала Аделаида, - тихо. Во-вторых, не хныкать. Представь себе, что мы на необитаемом острове. Если не сумеем быстро, без шума приготовить пищу, то погибнем.

Велика ли важность - начистить картошки? Оказалось - велика. Картошка-то круглая, и так ей хочется выскользнуть из ваших рук и укатиться под стол! Вы за ней прыг, а на плечах-то у вас голова, и вот эта голова старается обо что-нибудь стукнуться. Нож не режет картофелину, но с удовольствием режет ваши пальцы. Еле-еле успеваешь их отдёрнуть.

- Молодец, - сказала Аделаида, когда Иван расправился со второй картофелиной. - Осталось ещё штук десять.

А у Ивана от обиды и злости руки тряслись. Он решил: если картофелина выскользнет, ползать он за ней не будет - возьмёт другую. Но картошка была его хитрее. Она выскальзывала только тогда, когда кожуры на ней почти не оставалось. Сами понимаете, что бросать такую, было жалко. И до того Иван разозлился, что твёрдо решил: "Все пальцы себе отрежу, а ни одну картошку больше не выпущу!" Испугалась картошка, больше из его рук не выскальзывала.

- Ванечка, - позвала из комнаты бабушка.

- Ничего ей не говори, - прошептала Аделаида.

- Посиди со мной, - попросила бабушка, - скучно мне. Есть-то хочешь?

- Очень.

- А есть-то нечего, - весело сказала бабушка. - А я ещё пять дней болеть буду.

БАБУШКА СДАЛАСЬ

Когда Иван вернулся из комнаты, на кухне уже вкусно пахло борщом.

- Ох, и попадёт... - испуганно прошептал Иван.

- Если ты очень труслив, - сказала Аделаида, - свали всё на меня.

- Нетушки! - горячо отказался Иван. - А кто картошку чистил? - И с гордостью понюхал воздух.

- А что, если нам сейчас и уроки сделать? - спросила Аделаида. Понимаешь, как будет здорово?

- Понимать-то я понимаю, - с кислой миной ответил Иван и честно признался: - Да уж больно мне неохота.

- А ты думаешь, мне хочется за уроки браться? Как бы не так. Я иногда даже реву. До того не хочется. Зато когда я уроки сделала, я - свободный человек.

- Свободным-то человеком я быть люблю, - сказал Иван.

- Вот для этого и надо уроки учить. И ещё учти: если ты во втором классе к урокам не привыкнешь, то потом тебе будет просто беда. Привыкай сейчас.

- Я привыкаю, - Иван тяжко вздохнул и опять понюхал воздух: очень уж вкусно пах борщ.

- Это ещё что такое?! - на пороге стояла бабушка. - Это что ещё за безобразие?! Это как называется?!

- Борщ, - ответили Иван и Аделаида.

- Борщ? - переспросила бабушка, открыла крышку и ударила ею о кастрюлю, как барабанщик медными тарелками. - Кто варит?

- Я, - ответили Иван и Аделаида.

- Та-ак, - грозно протянула бабушка, - понятно. Издеваетесь?

- Наоборот, - сказала Аделаида. - Как раз наоборот. Не о том он беспокоился, чтобы самому поесть, а о том, чтобы вас, больную, накормить.

- Да ну?! - удивилась бабушка. - Золотце ты моё бесценное!

Она хотела обнять внука, но он вырвался и сказал: