Андрей Шляхов - Генетика на пальцах

Если задаться целью исключить попадание в организм с пищей чужеродных генов, то можно докатиться до каннибализма, потому что придется питаться только себе подобными (как вы понимаете, это не рекомендация и не призыв к действию, а просто шутка и ничего кроме шутки).

Вы только представьте, что было бы, если бы гены продуктов питания встраивались бы в наш геном! Съел человек бутерброд с семгой – и вот уже у него волосы в колосья превратились, на шее прорезались жабры, а на спине – плавники. Ужас!

Но на самом деле принятые с пищей гены никуда не встраиваются. Во-первых, природа не предусмотрела такого механизма, а, во-вторых, молекулы ДНК перевариваются в желудочно-кишечном тракте вместе с белками, жирами и углеводами. Процесс пищеварения начинается уже во рту (слюна, если кто не знает, содержит пищеварительные ферменты) и последовательно проходит в желудке и тонкой кишке под действием различных пищеварительных ферментов. Сначала длинные молекулы ДНК разрываются на более короткие фрагменты, затем эти фрагменты «дробятся» на отдельные нуклеотиды…

«Вот-вот! – могут подумать сейчас некоторые читатели. – Эти нуклеотиды всасываются в кровь и могут послужить материалом для воссоздания чужеродного гена в наших собственных клетках!»

Не волнуйтесь, даже если бы в кровь из желудочно-кишечного тракта всасывались бы отдельные нуклеотиды, то из них в наших клетках не могло бы собраться ничего, кроме нашей собственной ДНК! В нашем организме нет другой «программы сборки», кроме своей природной. Вот если в наши клетки внедрятся какие-то вирусы, то тогда клетки нашего организма начнут синтезировать чужие нуклеиновые кислоты… Но у нас сейчас речь не об этом.

Кроме того, нуклеотиды целиком в кровь не всасываются. Они, в свою очередь, распадаются на азотистые основания, углеводный остаток (сахар – дезоксирибозу или рибозу) и фосфатный остаток. Но и на этом процесс переваривания не заканчивается. В конечном итоге из ДНК образуются вода, углекислый газ, соли фосфора, аммиак и мочевая кислота. Вне зависимости от строения конкретной молекулы ДНК конечные продукты будут одними и теми же. Так что даже в том случае, если вы не верите в безопасность модифицированных генов для здоровья и считаете, что истинные знания о них скрываются в результате мирового заговора производителей, то поверьте хотя бы в то, что любая молекула ДНК или РНК в процессе пищеварения распадается до простых веществ: воды, углекислого газа, солей фосфора, аммиака и мочевой кислоты. Часть воды и фосфора используется нашим организмом в процессе обмена веществ, а то, что использовать невозможно (углекислый газ, аммиак, мочевая кислота), выводится из организма.

«Ведь, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно? – спрашивал Владимир Маяковский. – Значит, кто-то хочет, чтобы они были? [69] В. В. Маяковский, «Послушайте!». ».

Разумеется, нужно. Дыма, как известно, без огня не бывает, особенно такого густого. С момента появления на рынке первых генетически модифицированных продуктов питания против них была начата активная очернительская кампания, основанная на заведомо ложных представлениях. Дело в том, что генная инженерия – удовольствие не из дешевых. Наукоемкие технологии всегда стоят дорого и доступны они лишь крупным компаниям, мелкие хозяйства себе такой роскоши позволить не могут. Разумеется, все затраты окупаются. Генетически модифицированные продукты более конкурентоспособны на рынке за счет низкой цены и хорошего качества. Да-да, и качества тоже, потому что очень часто генетическое модифицирование повышает не только урожайность, но и потребительские свойства продукта.

Мелкие хозяйства не могут конкурировать с крупными структурами напрямую, снижая цены и повышая качество продукции. У мелких хозяйств нет возможности использовать достижения генной инженерии. Но зато они могут постоянно говорить о мнимом вреде продуктов, содержащих ГМО, и противопоставлять недорогой генетически модифицированной продукции свою, более дорогую, но зато якобы очень полезную. «Полезная продукция от мелкого фермерского хозяйства» – это модно и производит впечатление. При этом какой-нибудь «суперполезный» (и дорогой) хлеб запросто может выпекаться из генетически модифицированной пшеницы или ржи. Рынок есть рынок, и выгода – его главный закон.

Не бойтесь генетически модифицированных продуктов. Нечего их бояться, поскольку с точки зрения едока они ничем не отличаются от немодифицированных продуктов.

Одним из наиболее полных исследований, посвященных воздействию генетически модифицированных кормовых растений на организм животных, стал мета-анализ [70] *   Метаанализом называется научный метод, суть которого заключается в объединении результатов нескольких исследований и их оценки методами статистики. Проще говоря, собираются данные, полученные разными учеными в разных научных учреждениях в разное время, и анализируются с целью выявления общих закономерностей. 2014 года «Распространенность и влияние генетически модифицированных кормов на популяции домашнего скота [71]   A. L. Van Eenennaam, A. E. Young. Prevalence and impacts of genetically engineered feedstuffs on livestock populations. Journal of Animal Science. 2014. Oct; 92(10):4255-78. https://doi.org/10.2527/jas.2014-8124 », проведенный исследователями из Калифорнийского университета в Дейвисе. Были использованы данные, полученные с 1983 года, когда генетическое модифицирование сельскохозяйственных культур еще не производилось, до 2011 года. В общей сложности было охвачено более 100 миллиардов животных, от цыплят и рыб до коров, питавшихся как немодифицированными, так и модифицированными растениями. Никакой разницы в состоянии здоровья животных из двух групп обнаружено не было. Также не было выявлено следов генетически модифицированных компонентов в мясе, молоке и яйцах.

Вот вам вопрос, точнее даже – задача. В наше время легко можно встретить генетически модифицированные сорта пшеницы, кукурузы или сои, а вот генетически модифицированные яблоки или груши вы вряд ли найдете. Дайте, пожалуйста, объяснение этому феномену. Возможно, вам придется вспомнить курс ботаники.

ОТВЕТ НА ВОПРОС. Пшеница, кукуруза и соя относятся к однолетним травянистым растениям, созревание, цветение и смерть которых занимает один вегетационный период года. Яблоня же начинает плодоносить лишь на шестом или седьмом году после посадки, а самые «ранние» сорта грушевых деревьев – на четвертом году. Затраты на генетическое модифицирование однолетних растений окупаются быстрее, а для бизнеса быстрая окупаемость вложенных средств имеет весьма важное значение. К тому же потребность в пшенице, кукурузе или сое гораздо выше потребности в яблоках или грушах (подсчитайте сами, сколько вы в месяц съедаете хлеба, тортов-печений и макаронных изделий и сколько яблок). Таким образом, вложения в генетическое модифицирование пшеницы, кукурузы и сои приносят не только быструю, но и гораздо более крупную прибыль, нежели вложения в модифицирование яблок или груш.