Алина Альберт - Укрывшись мечтой

Я встала и пошла умываться. А потом стала догонять ребят за завтраком. Каша была очень вкусная, дома такую не сваришь. Крупинка к крупинке лежала каша в тарелке. Вся она была приятно пропитана запахом костра. Так и пахнет лето, – подумала я в тот момент.

С собой у нас были припасены удочки из палок. Парни сели на берегу ловить рыбу. Мы с Дашей загорали.

В обед мы наварили ухи из пойманной рыбы. Самую большую поймал Гога. Тарас не поймал ничего и был очень зол на это обстоятельство. Георгий ходил и показывал всем какую большую рыбу он поймал: Вот смотрите, ребята, это я поймал.

Уха получилась вкусная. Наваристая.

Вечером за нами приехали и развезли по домам.

Рынок. Как много боли в этом слове. В деревне ни рынков, ни магазинов не было, поэтому каждые выходные, а именно в субботу, нужно было идти в рабочий поселок.

Торгаши приезжали с самого утра, и к обеду от рынка не оставалось и следа.

– Пора вставать, – расталкивала меня мама.

– Ну, неет, пожалуйста, – умоляюще смотрела я.

– Кушать нечего будет всю неделю, пошли, нужно купить продуктов, а одна я не донесу, ты же знаешь.

Палатки стояли в центре и представляли собой целый тоннель. С каждой стороны продавцы зазывали посмотреть на их товар. Они буквально бросались под ноги прохожим.

Чтобы дойти до продуктового рынка, нужно было пройти все палатки с вещами. В отличие от вещевых палаток, у палаток с продуктами выстраивались огромные очереди. Люди слонялись от одной к другой, чтобы найти самую выгодную цену.

– Почем? – крикнула мама.

– Для тебя по семьдесят, – ответил нерусский мужчина, протягивая пыльный спелый помидор матери.

Обычно мы покупали мясо, рыбу, овощи, творог и немного сладкого.

Мы с мамой не были сладкоежками, больше всего нам нравились ванильные сухари с изюмом. Бывало, брали баранки или сушки.

На рынке всегда было ужасно грязно и шумно. Посетив его, ты будто бы побывал в маленьком аду на Земле. Я не любила рынок, хотя поглазеть на товар мне нравилось.

На рынке не редко встречались цыганки с их маленькими грязными детьми, одетыми в лохмотья. То и дело они предлагали «позолотить им ручку», а взамен получить предсказание. В такие моменты было важно быстро уйти, чтобы цыганка не успела тебя заболтать.

Торгаши обедали прямо у своих рабочих мест, купив пирожки и чай у бабки-торговки, а такая проходила непременно в обеденное время.

– Пирожки, горячие пирожки, – кричала она.

– Мне два с капустой и яйцом, – отзывался кто-то.

После того как мы все купили, я попросилась зайти в библиотеку.

– Только быстро, – вздохнула мама.

Дверь в библиотеку была ужасно тяжелой, такой, чтобы ее открыть приходилось приложить немало усилий. Зато попадая за нее, тебя встречали приветливые тишина и прохлада, которые мне были просто необходимы после шумного душного рынка.

Библиотекарь медленно пролистывала карточки должников, ища какую-то особенную.

В библиотеки всегда неизменно пахло старыми страницами книг и немного пылью. Мне этот запах был приятен и знаком с детства.

Библиотекарь Марина Витальевна знала меня очень хорошо. А я очень хорошо знала, где стоят мои любимые книги.

– Новые книжечки привезли, беги посмотреть скорее, – предложила она, аккуратно поправив очки указательным пальцем. Очки Марины Витальевны сползали на кончик ее остренького носа каждый раз, когда та опускала голову ниже дозволенного. На голове ее каждый раз была одна и та же прическа – тугой пучок, собранный на затылке. А вот платье на женщине было каждый раз разное. Бывало, она хотела надеть платье в крупный горох и делала это, а бывало, что настроение было для строго отглаженного белого воротничка.

Больше всего мне нравился Стайн. Я очень любила его серию «Ужастики» и готова была перечитывать их снова и снова. Книжечки были тонкие с мягкой обложкой и читались на одном дыхании. Особенно я любила «Добро пожаловать в мертвый дом». Позже я стала зачитываться Ширли Джексон, моей любимой до сих пор остается ее книга «Дом на холме».

Взяв пару книг, так как больше я бы не унесла из-за большого количества покупок, сделанных до этого. Я попрощалась с Мариной Витальевной и пообещала скоро вернуться.

Каждый раз, когда я брала новые книги, я с нетерпением ждала момента, чтобы начать их читать, а когда начинала, читала сразу от корки до корки.

Удивительное чувство, когда полностью погружаешься в мир одного из персонажей, не правда ли?

В первый приезд Тараса после операции, мы с ребятами пошли на реку. Все купались кроме нас с ним. Сначала я одна сидела на мостках, а Тарас сел на лавочке на берегу, после он присоединился ко мне.

– А ты чего не купаешься? – спросила я его.

– Так из-за уха же, – ответил он так, как будто я сказала глупость. Хотя так и было.

– Точно!

– Чем занималась на этой неделе?

– Гуляли с Дашей, на неделе скучно тут конечно.

– А можно я кое-что спрошу у тебя, ты только не пугайся, хорошо?

– Хорошо, – казалось, я посинела, потом позеленела, а потом загорелась таким сильным румянцем, каким только могла. Уши мои горели, а ладони покрылись потом.

– А у тебя есть парень? – почти заикаясь, спросил Тарас.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да просто, ну так есть или нет?

Мне казалось стыдным, что в пятнадцать лет у меня нет парня, и никогда даже не было. Поэтому я соврала.

– Есть, конечно, странные вопросы ты задаешь.

Тарас опустил голову.

– Понятно.

– А у тебя есть кто-то? – спросила я.

– И у меня есть, – ответил Тарас с легкой грубостью в голосе.

– Я пойду пообедаю, наверное, – сказала я, вставая с мостков. – Скажи, пожалуйста, ребятам, что я вернусь вечером.

Он кивнул.

Меня одолевала обида, мне казалось, что он специально соврал мне. Я шла по улице, вначале пытаясь сдержать слезы, кончик носа ужасно щипало, а уголки глаз готовы были пролить первые капли. Нижняя губа подворачивалась все сильнее и сильнее, и в итоге меня разорвал ужасный рев, у меня покатились крупные соленые слезы. Подходя к дому, я утерла их и села на скамье под терновником. Аппетита не было, желания идти домой тоже.

Лучшее лекарство для меня было сон, поэтому я решила забраться под одеяло.

Вечером, как я и обещала, я вернулась к ребятам. Они что-то живо обсуждали в нашем пристанище.

– Здесь все выкинем, – рассекая руками воздух, говорил Георгий.

– Да, здесь поставим стол и диван, – добавил Богдан.

– Да где же мы диван – то возьмем? – спросил Тарас.

– У меня как раз родители новый диван привезут в комнату, а старый мы и заберем, – сказал он.

В клубе шел ремонт. Каждый принимал посильное для него участие. Мальчики срывали стекловату и выносили мусор, накопившийся за десятки лет. Мы с Дашей подметали и отмывали закоптившиеся окна.