Елена Кучерявая - ПоляДаняМишаМакс

– Кто там?– спросил папа.

– Знаменитые кондитеры!– крикнула я в ответ.

–Заходите!– ответил папа. – Какие гости к нам пожаловали,– хихикнул он при виде нас.

– Меня зовут господин Венник! А это моя подруга госпожа Анна. – представилась я – А это наша свита,– указала я на плюшевую собаку и льва.

– Сегодня мы хотим предложить, Вам вкусный пирог с яблоками. Будите пробовать?

– Конечно,– согласился папа.

И каково же было его удивление, когда мама подала мне тарелку с пышной шарлоткой. Он очень обрадовался, что пирог испекла я сама.

– Какие вкусные пироги вы печете, – похвалил папа.

Потом я побежала умываться, мы все сели пить чай с пирогом и очень смеялись над усами, которые я не хотела стирать.

Я очень люблю Пасху, Анин папа – Батюшка. И начинаем отмечать Пасху мы после ночной праздничной службы, в небольшом храме, где он служит.

Накануне мы с мамой красим яйца и печем куличи. Примерно за месяц до праздника мама замачивает в коньке разные сухофрукты. Мама моет изюм, чернослив, курагу, а я складываю их в рот, и в банку. Потом мы заливаем все коньяком. Мама говорит, что вообще-то это рецепт рождественского кекса. Но папа возражает, что это его любимая выпечка и он не согласен лакомится ей раз в год.

За две недели до Пасхи мама заводит пышное тесто. Взбивает миксером яйца, сахар и сливочное масло. Потом я просеиваю в тесто муку, добавляю разрыхлитель, аккуратно вымешиваю лопаткой вместе с сухофруктами. Мы долго выпекаем куличи в специальных формах.

По дому разносится непередаваемый аромат. Когда куличи готовы, мама вынимает их из формы, заворачивает в пергамент и убирает в буфет. Перед праздником покрывает куличи сахарной глазурью и украшает домашними цукатами.

Дальше наступает очередь яиц. Мы красим яйца в три цвета: красный при помощи свекольного сока, синий- крепким раствором чая каркаде и коричневый- луковой шелухой. Когда яйца остывают, мама дает мне ватный диск, и я натираю их подсолнечным маслом для блеска.

Следующее угощение – это творожная Пасха. У нас есть для нее специальная форма в виде конуса. На оной стороне большой крест, а на противоположной две буквы ХВ- Христос Воскресе. Пасху мама готовит из домашнего творога, который варит сама круглый год. Мы часто едим домашний творог на завтрак. Пока я пересыпаю сахаром замороженную садовую малину, мама в стеклянном стакане разводит желатин. Потом блендером взбивает творог с сахаром, мы соединяем ягоды с желатином и раскладываем по формам.

Вечером мы складываем все угощения в большую плетеную корзину и едем в храм на службу.

Пасхальная служба очень радостная, мама и почти все прихожане поют вместе с хором: Христос Воскресе из мертвых, Воскресе! Смертию смерть поправ и сущим, и сущим и сущим во гробе живот даровав. Я не понимаю значения половины слов, каждый раз забываю уточнить после службы. Но на душе становится по- настоящему тепло и радостно. Потом мы все одеваемся и идем с зажженными свечами и лампадами на крестный ход вокруг храма, это очень красиво в темноте. А после, обычно мы с Аней и малышами засыпаем на лавке, возле печки. Будят нас прямо к Причастию. В Пасху мы получаем много просфор со вкусным морсом. А после окончания службы идем разговляться, и нам дарят подарки. Тетя Женя дарит шоколадные яйца киндер сюрприз, а мама самодельные игрушки.

Мы с братом еще ни разу не были на море, и папа сказал, что это обязательно нужно исправить. В самом начале лета он купил путевку в Турцию на всю нашу семью. Турция встретила нас ярким солнцем и вкусными запахами. От аэропорта до отеля мы ехали два с половиной часа. В автобусе Даня сразу уснула, а я, взявшись за руку с мамой, с удовольствием слушала рассказы и гида . Нам выдали рекламный проспект на несколько страниц с описанием экскурсий, и мы с мамой, конечно, хотели побывать везде и сразу, то и дело радостно дергая папу за руку. Папа только посмеивался, глядя на нас.

Отдохнув в отеле до обеда мы отправились на обзорную экскурсия по Алании. Первая остановка – смотровая площадка высоко в горах. Родители, взявшись за руки, поднимались по крутой, каменой лестнице. А мы с братом весело бежали впереди, то и дело, оглядываясь на них. На самом верху открылся огромный город, с одной стороны окруженный горами, а с другой бескрайним лазурным морем.

– Лазурное,– так прошептала мама. – Взъерошив мои волосы.

Не смотря на начала лето, днем в Турции стояла страшная жара и на обратном пути, папа купил всем мороженое. Под палящим солнцем оно таяло быстрее, чем мы успевали есть. Даня весь чумазый, липкий и счастливый семенила рядом, наравне со взрослыми.

Следующая наша остановка – меховая и кожаная фабрики. Мама бродила между мехов, крепко ухватив меня за руку.

Она аккуратно поглаживала края шуб, и мы продвигались к выходу. На улицу, мы очутились около низкой дверцы и скользнули в нее. Внутри перед нами неожиданно открылась панорама огромного светлого зала ювелирного магазина. К нам подошла продавец и предложила:

– Хотите, что-то приобрести? У нас огромный выбор взрослых и детских украшений. Можно даже ушки девочке проколоть. Есть такая услуга.

– Я очень хочу! – запрыгала я от нетерпения возле родителей. – Мама, папа, ну пожалуйста.

– А как же купание в море? – с сомнением протянула мама.

– От морской воды все очень быстро заживет,– уверила нас тетенька.

Тогда мама утвердительно кивнула и вопросительно посмотрела на папу. Он улыбнулся, глядя мне в глаза и подталкунул меня к витрине. Я сама выбрала крошечные сережки – гвоздики с прозрачным голубым камнем.

– Под цвет глаз,– радостно закивала головой продавец. – Как у папы,– добавила она.

За прилавком находился небольшой, чистый кабинет. Там нас встретил высокий мужчина в белом костюме. Меня усадили на высокий стул и побрызгали белой пеной из болона, прямо на нижний край уха.

– От этой пены, тебе не будет больно, – пояснил мне доктор.

Мои сережки вставили в специальное устройство, похожее на штуку, которой папа втыкал скрепки, когда они с мамой перетягивали старый диван. Я почувствовала, как холодный метал, коснулся моего уха и что-то больно щелкнуло.

– Как красиво! – восхитилась мама. – И быстро.

После этих слов было немного стыдно плакать, а очень хотелось, но я лишь зажмурилась и вцепилась в папину руку. Потом смело подставила другое ухо. Послышался такой же щелчок, ухо заныло, будто меня кто- то укусил.

– Умница! – похвали меня папа.

– Вай, вай! Какая красавица! – всплеснула женщина – продавец, стоило нам появиться в торговом зале.

Но я больше не прыгала от радости, уши мои горели, и мне все же хотелось разреветься сама не знаю от чего. Продавец протянула нам с Даней поднос со сладостями и мне сразу стала легче.