Лариса Соколова - Сережкины приключения. Волшебная зима

– С санками? – переспросила Вика.

– Ду, – продолжал кричать в телефон-розетку Серый. – Уструим улумпууду.

– Что-что? Улумпууду?!? – переспросила, недоумевая девчонка.

– Мам, чего она? Какую улумпууду? – обернулся к маме Серый.

Та только плечами пожала и, уходя на кухню, ответила:

– Не знаю, может это зашифрованное слово? Сходи, спроси.

Но Серый не успел. В дверь позвонили, и вскоре Вика стояла посреди его комнаты и недоуменно спрашивала:

– Что ты такое кричал? Что за новое слово придумал?

– Нет, это ты мне скажи, что еще улумпууда?

– Вот-вот, это оно, то самое слово! – тыкала на него пальцем девчонка. –

Дети еще долго выясняли кто придумал, первым произнес удивительное слово и что оно обозначает. Наконец, они разобрались. Для этого Серому пришлось рассказать Вике свой сон.

– Вот здорово! Значит мы устраиваем зимнюю олимпиаду?

– Ну, конечно! Об этом я и кричал тебе в розетку. Вот только знаешь, что? В моем сне все мы были спортсменами. Все, кроме Кольки! Он почему-то стоял среди зрителей и грустил.

– Сейчас узнаем, о чем это он грустил. Собирайся. Мы идем гулять!

– Не раньше, чем съедите по парочке вкусных оладушков! – остановила их мама.

– Хм! Кажется, я еще не завтракала, – хитренько улыбнулась Вика. – И оладушки я очень даже люблю.

Наскоро съев целую гору оладий, ребята еле выползли из-за стола и отправились одеваться.

– Да уж, – пробормотал Сережка, выразительно похлопав себя по животу. – Это называется немножко перекусили?

– Ничего себе спортсмены, – пыхтела, одеваясь в своей квартире, Вика. – Десять оладьев – это слишком даже для меня! Как теперь спортом заниматься?

– Иди-иди, побегаешь и растрясешь свои оладьи, – улыбаясь, выпроводила ее за дверь мама.

Выйдя во двор, ребята сразу увидели Пашку со шваброй в руках. Изо всех своих мальчишеских сил он колотил ею по ковру, перекинутому через турник. Удары поднимали клубы пыли, и мальчишка стоял, словно в тумане, время от времени разгоняя его руками.

– Ты прямо повелитель пыльных бурь, – улыбнулась Вика.

– Какой там повелитель? Он этот как его? Кёр-лин-гист! Вот кто он, – шмыгнул носом Сережка.

– Кто-кто? – перестал выбивать пыль из ковра Пашок.

– Ну или как его там называют? – засомневался Серый. – Который в кёрлинг играет. Они там еще щетками лед натирают.

– А-а-а, – улыбнулся Пашка. – Это мне нравится.

– Еще бы! В моем сне ты даже в зимней олимпиаде участвовал.

– А я? – раздалось за их спинами. Ребята обернулись.

Позади стоял Юрка и, как обычно, грыз яблоко.

– А я был в твоем сне?

– И ты был, и девчонки. А вот Колька почему-то стоял рядом с бабульками, и был грустный. Вы, кстати, его не видели?

Ребята замотали головами. Сережка собрался уже в третий раз начать рассказывать свой сон, как увидел, что к ним на всех парах несется Юлька:

– Вон наша сорока несется, – хохотнул Пашка и посильнее стукнул шваброй по ковру. Ковер кашлянул очередным клубком пыли, и подскочившая к друзьям Юлька, громко чихнула.

– Чего вы тут пылите? Я им последние новости тороплюсь рассказать, а они ковры выбивают!

– Ну, давай, говори свои новости, – принялась отряхивать подругу Вика.

– Там! – указывая пальцем в сторону дома, затараторила Юлька, – Там Колька прилип!

– Как прилип? Зачем прилип? К чему прилип? – зашумели ребята.

– К дверной ручке подъезда!

Ровно пару секунд ребята переваривали сногсшибательную новость. А потом сорвались с места и наперегонки понеслись к Колькиному подъезду.

Там уже толпилось несколько человек. Протиснувшись вперед, ребята, и впрямь, увидели Кольку. Тот стоял, наклонившись к двери. Его высунутый язык намертво прилип к дверной ручке. Друзья подскочили к приятелю и принялись разглядывать.

– Вот чудеса! – удивлялись они.

– Что? И никак не оторвать?

– Э-э, – ответил тот.

– А ты дерни посильнее, – посоветовал Пашка.

– Глядишь и язык оторвешь, – ответил неизвестно откуда взявшийся дядя Сережа с чайником в руках. – Ну-ка, советчики, дайте дорогу.

Все послушно расступились, пропуская его к пострадавшему.

– А он что, пить хочет? – спросил Серый.

– Пить-не пить, а без горячей воды его не отлепить.

Колька, услышав про горячую воду, выпучил глаза и отрицательно замотал головой.

– Да не суетись! Я что же без понятия что ли? Не боись! Теплая вода, не горячая. Сейчас я полью на дверную ручку, она нагреется немного, и язык твой отлипнет. Понятно.

Мальчишка успокоился.

– Теперь готов?

– Ага, – подтвердил Колька.

– Тогда, раз-два-три… – сказал дядя Сережа, поливая дверную ручку теплой водой, – язык от двери отлепи!

Дети и взрослые замерли. А Колька раз – и отлепился! Народ одобрительно загудел! А ребята принялись обнимать и по-дружески хлопать друга по спине.

– Говорить-то можешь? Покажи язык, – наклонился к пострадавшему дядя Сережа.

Колька всунул язык и сразу же опять спрятал.

Взрослые засмеялись.

– Дядь Сереж, ты прям, как спасатель Аркадий Паровозов из мультиков. Раз и спас!

– Ну с кем не бывает? – засмеялся сосед. – Я и сам пару лет назад прилип.

– Как? Как? Расскажите! – заголосили дети.

– Да как. Взялся всей пятерней за дверную ручку в подъезде. А мороз, понимаешь, был около сорока градусов! Рука мигом примерзла. Так и простоял я минут двадцать, как швейцар, открывая всем дверь, пока не вышел сосед с чайником теплой воды и, вот как я сейчас, ни спас меня. Ну, бегите, да смотрите, больше на морозе железки не облизывайте!

– Ладно – засмущался Колька.

– А мы приглашаем всех вечером на открытие зимних олимпийских игр, – сказала Вика.

– Это, куда же?

– Во двор, – ответил Серега. – Ну, мы пока пошли на собрание и тренироваться.

Ребята забрались под старый катер и начали обдумывать, кто какой вид спорта будет представлять. Потом были тренировки и репетиции парада. А затем они дружно украшали двор. Ближе к вечеру неожиданно для всех на весь двор вдруг заиграла музыка. Друзья обернулись и увидели в окне Колиного папу, дядю Андрея. Он вытащил на балкон большую колонку и включил музыку. То-то друзья обрадовались!

А потом все было, как во сне. То есть, как в Сережкином сне: зрители, музыка и парад спортсменов. Только Колька теперь не грустил. Родители купили ему большую двухместную ледянку. И он стал настоящим бобслеистом – спортсменом, который на огромной скорости спускается на санях с ледяной горы!

Под конец открытия олимпиады баба Нюра вдруг затянула частушку:

Во дворе олимпиада,

Вышли все: и стар, и млад.

Я певица, спеть вам рада

Про чудесный наш парад.

Все, конечно, зааплодировали. А баба Нюра, совсем, как во сне, раскрасневшись от волнения шаркнула ножкой и махнула смущенно рукой.