Джеймс Болдуин - Истории золотого века

Затем команда вытащила свои запасы еды и посуду для приготовления пищи; и пока одни брали луки и отправлялись на поиски дичи, другие разжигали костер и спешили приготовить вечернюю трапезу. Одиссей и его наставник, выбравшись из корабля, прогуливались по берегу, намереваясь узнать, что это за место, куда их таким образом привела судьба. Они обнаружили, что во всем это был образец и аналог маленькой бухты Форсис в их собственной Итаке. 4 4 См. описание этой бухты в «Одиссее», книга XIII. с. 102.

Недалеко от входа в гавань росло оливковое дерево, под раскидистыми ветвями которого была пещера, в которой, как говорили люди, иногда обитали нимфы Наяды. В этой пещере были большие чаши, кувшины и двуухие кувшины, все из камня; а в расщелинах скалы дикие пчелы соорудили себе соты и наполнили их желтым медом. В этой пещере также находились длинные ткацкие станки, на которых, как считалось, наяды ткали свои пурпурные одежды на своих каменных веретенах. Рядом с ткацкими станками со скалы бил поток сладкой воды и стекал хрустальными потоками в залив. В пещеру вели два входа: один с севера, через который мог войти смертный человек, и один с юга, охраняемый как путь Форкиса и Наяд. Но Одиссей и его наставник не видели никаких признаков присутствия ни одного из этих существ: казалось, что это место никто не посещал уже много месяцев.

После того, как путешественники поужинали, они долго сидели вокруг пылающего костра на берегу, и каждый рассказывал какую-нибудь удивительную историю о море. Ибо все их мысли были заняты чудесами бездны.

– Мы не должны говорить о Посейдоне, царе вод, – сказал капитан, – иначе как со страхом на устах и благоговением в сердцах. Ибо именно он правит морем, как его брат Зевс правит сушей; и никто не смеет оспаривать его право. Однажды, плывя по Эгейскому морю, я заглянул в глубину и увидел его величественный дворец – сверкающий золотой особняк, построенный на скалах у подножия озера. Мы быстро подняли паруса, и дружеский бриз и наши собственные сильные руки благополучно унесли нас прочь от этой чудесной, но опасной стоянки. В этом дворце глубин Посейдон ест, пьет и веселится со своими друзьями, обитателями моря; и там же он кормит и тренирует своих быстрых коней – коней с бронзовыми копытами и развевающимися золотыми гривами. И когда он запрягает этих коней в свою колесницу и размахивает над ними своей хорошо сработанной золотой плетью, вы должны видеть, как я видел, как он в ужасном величии скачет над волнами. И морские существа направляют его путь, и прыгают по обе стороны от колесницы, и следуют, танцуя, за ним по пятам. Но когда он ударяет по водам трезубцем, который всегда носит в руке, волны вздымаются до небес, сверкают молнии, гремят раскаты грома, и земля сотрясается до самой своей сердцевины. Тогда человек оплакивает свою собственную слабость и молится высшим силам о помощи и поддержке.

– Я никогда не видел дворца Посейдона, – медленно проговорил рулевой, – но однажды, когда мы плыли на далекий Крит, наш корабль попал в шторм, и в течение десяти дней нас били ветры и волны, и нас уносило в неизвестные моря. После этого мы тщетно пытались восстановить наши расчеты, но не знали, в какую сторону повернуть нос нашего судна. Затем, когда шторм закончился, мы увидели на песчаном островке огромное стадо тюленей и морских детенышей, расположившихся на берегу и греющихся в теплых лучах солнца.

– Давайте бросим якорь и подождем здесь, – сказал наш капитан, – ибо, несомненно, Протей, морской старец, который пасет стада Посейдона, придет сюда пораньше, чтобы присмотреть за этими морскими зверями.

И он оказался прав; ибо в полдень пастух моря вышел из пучины и пошел среди своих морских телят; он сосчитал их и назвал каждого по имени. Когда он убедился, что ни один из них не пропал, он лег среди них на песок. Тогда мы быстро сошли с нашего судна, молча бросились на него и схватили его своими руками. Старый мастер магии изо всех сил старался вырваться из наших лап и не забыл о своей хитрости. Сначала он принял облик длинногривого льва, свирепого и ужасного; но когда это не испугало нас, он превратился в чешуйчатого змея; затем в леопарда, пятнистого и красивого; затем в дикого кабана со скрежещущими клыками и пенящейся пастью. Видя, что ни одной из этих форм он не может заставить нас ослабить хватку, он принял форму бегущей воды, как бы проскальзывая сквозь наши пальцы; затем он стал высоким деревом, полным листьев и цветов; и, наконец, он снова стал самим собой. И тогда он взмолился нам и стал умолять нас о свободе и пообещал рассказать нам все, что мы пожелаем, если мы только отпустим его.

– Скажи нам, в какую сторону мы поплывем и как далеко мы зайдем, чтобы наверняка достичь прекрасной гавани Крита, – сказал наш капитан.

– Плывите с попутным ветром два дня, – сказал морской старец, – и на третье утро вы увидите холмы Крита и приятный порт, который вы ищете.

Тогда мы ослабили нашу хватку, и старый Протей погрузился в соленую пучину; а мы отправились на наш корабль и уплыли с попутным ветром. И на третий день, как он и сказал нам, мы увидели прекрасную гавань Крита.

Когда рулевой закончил свой рассказ, его слушатели улыбнулись; ведь он рассказал им не что иное, как старую сказку, которую каждый моряк знал в юности, – историю о Протее, символе постоянно меняющихся форм материи. Как раз в этот момент Одиссей услышал тихий, жалобный шепот, который, казалось, издавал какой-то заблудившийся странник далеко в море.

– Что это? – спросил он, поворачиваясь к Фемию.

– Это Главк, предсказатель моря, сокрушающийся о том, что он смертен, – ответил бард. – Давным-давно Главк был бедным рыбаком, который забрасывал свои сети в эти самые воды и построил свою хижину на этолийском берегу, недалеко от того места, где мы сейчас сидим. Перед его хижиной было зеленое, поросшее травой место, где он часто сидел, чтобы разделывать пойманную рыбу. Однажды он принес к тому месту корзину, полную полудохлой рыбы, и вывалил ее на землю. Чудесно былоо это созерцать! Каждая рыба брала в рот травинку и тут же прыгала в море. В следующий раз однажды он нашел в лесу зайца и погнался за ним. Испуганной косой побежал прямиком к травянистой площадке перед его хижиной, схватило губами зеленый пучок травы и… бросилось в море.

– Странно, что это за трава! – воскликнул Главк. Затем он сорвал травинку и попробовал её. Быстрый, как мысль, он тоже прыгнул в море; и… с той поры он теперь вечно блуждает там среди морских водорослей, песка, гальки и затонувших скал; и, хотя у него есть дар предсказания и он может рассказать, что в будущем ждёт каждого из смертных людей, он самтеперь скорбит и сокрушается, потому что не может умереть.