Мария Вайнберг - Хороший подросток

Эндрю достал желтую ленту и зацепил свободный конец за ближайший столб. Оцепив место преступление, он вернулся к машине за сигаретами и предложил одну Роберту. Тот кивнул в знак согласия, вытащил красную пачку «Мальборо» и закурил. С одной затяжки он пригубил половину сигареты, вызвав этим удивление на лице напарника. Тот сначала решил не задавать неуместных вопросов, но не сдержал своего любопытства.

– Знаешь ее что ли?

– Отдаленно, – кивнул Роберт. – Учится в одной школе с моим сыном.

– Завидую твоей памяти. А они случайно не из одного класса?

– Проводи меньше в барах, а то последние остатки пропьешь. Без понятия.

– И давно ты трезвенником заделался? Ты как-то не сильно интересуешься их жизнью, – горько усмехнулся мужчина. – Хотя сейчас у них такой возраст, что они сами мало чем делятся.

– Не думал, что знать всех его одноклассников – важный пункт. Они очень близки с Паулой, а Паула очень близка с Нэнси. Если что-то произойдет серьезное, чего не сможет решить сам подросток, то я буду знать и помогу. Они уже в выпускном классе, скоро им, возможно, придется уехать в другой штат на учебу, если не смогут поступить куда-то здесь, так что пора уже быть достаточно самостоятельными.

– В этом есть смысл. Я своих балбесов даже боюсь отпускать куда-то, мать их совсем разбаловала.

Попросив вторую сигарету, он уже не так стремился выкурить ее, растягивал, наслаждаясь. Улица казалась подозрительно пустой. Даже бездомные кошки не дрались между собой. Слишком тихо, слишком спокойно, будто город вымер.

– Интересно, что она делала здесь в такое позднее время в таком месте?

– Это уже не наша забота, – выпалил Роберт. – Считаешь стоит взять отгул, договориться об интервью и съездить с ними в кампус? Скоро должны быть дни открытых дверей.

– Лучше нашего университета нет ничего, – подтвердил полицейский. – Один хороший вариант для них – остаться здесь. После окончания у них будут открыты все двери в этой чертовой стране, и они не будут торчать, как мы, в этой униформе и ждать этих буржуев в костюмах. Куда он, кстати, планирует? Шел бы на адвоката, выдержки ему хватит.

– Пока не сорвется при судье, если какой-нибудь умник посчитает себя умнее, и не прикончит его, а потом сам окажется на скамье подсудимых. Нет, не его профиль.

– Он, кстати, не собирается получать спортивную стипендию?

Роберт помотал головой и потянулся за третьей сигаретой.

– Спорт – просто увлечение. Видел ребят из его команды, те, я уверен, точно пойдут в этом направлении.

– Международные отношения?

– Куда пойдет – решит сам, пусть хоть вообще откажется от учебы.

Спустя несколько минут тишину нарушили машины с мигалками. Пара черных автомобилей подъехала незаметно, нагоняя бессмысленного пафоса. А еще спустя неопределенный промежуток времени началась вакханалия.

Роберт в сопровождении крупных мужчин разгонял съемочную группу, так как те нарушали порядок и могли испортить улики. Им было все равно на раскрытие, лишь бы снять свой репортаж в прямом эфире и проинформировать американцев о смерти молодой девушки и неизвестном, который убил ее, прикрываясь своей доблестной профессией и заботе о других гражданах. Проснувшиеся от шума жители соседних домов выглядывали из своих окон и наблюдали за работой блюстителей закона.

Смерть Хоа подняла шумиху и в районе, где произошло убийство, и в других близлежащих. Несколько фотографий с места преступления просочились в интернет, а слова «жестокое убийство в Челси» уже находились на первых строках в поисковых системах и на первых страницах утренних газет буквально спустя час после приезда детективов. Они одним своим появлением словно принесли на своей спине этих стервятников. Скорости журналистов могли позавидовать лучшие бегуны страны.

Отец Томаса заметил краем глаза, как один худощавый парень перебрался через предупредительную барьерную ленту. Возмутившись про себя, он подошел к мальчишке, схватился за воротник его куртки и вытянул обратно за ограждение. Он получил первое и последнее предупреждение из-за своей выходки. Роберт не был зол на него и даже позволил ему спокойно уйти.

Заметив знакомого коронера, разговаривавшего с агентом, он подошел к ним ближе. Тот лишь обрадовался его появлению и кивнул, приглашая за собой.

– Ты ведь уже понаблюдал, да? – Генри был молодым парнем, окончивший пять лет назад академию. – Я тоже уже осмотрел, но сам понимаешь, нужно экспертное мнение, потом отправим к судебному медицинскому эксперту.

– Позвать еще кого-нибудь?

– Нет, я уже привлек агентов и журналиста. Нужен был еще один человек для отчета.

Парень присел напротив трупа и кивнул в сторону ее головы. Он не снял медицинских перчаток, поэтому смело притрагивался к телу.

– Посмотри, – Генри слегка наклонился к девушке, приподнял ее платье, указывая на живот, на котором была татуировка с чьим-то именем, которое было сложно разобрать. Не желая смотреть на это, Роберт отмахнулся.

– Давай я просто распишусь.

– Да что ты говоришь, – передразнил его Генри. Решив не поддаваться уговорам, он продолжил показывать улики, указывающие на насильственную смерть.

Роберт лишь кивал в знак согласия. Когда коронер был удовлетворен неопровержимыми доказательствами, он протянул бумагу, в которой полицейскому пришлось оставить свою подпись. Перекинувшись напоследок несколькими банальными фразами, они разошлись.

– Ну что, ребята, отправляйте, – снимая перчатки произнес Генри. – А я пойду выпью холодный кофе.

Роберт же направился в участок со своим напарником, чтобы оставить автомобиль, переодеться, принять душ и вернуться домой.

Над городом сгустились черные тучи, предупреждая жителей о сильном ливне. Телеканалы с прогнозом погоды давно уже не точны, а приложения работают с опозданием иногда в несколько часов. Погода – зеркало, которое отражало настроение всего города, точнее части его, эпицентром которого оказалась школа. После убийства ученицы старшей школы Хоанг Тхи Хоа, ученики были мрачны и осторожны, боясь, что что-то подобное может случиться и с ними.

Но никто все равно не повернул бы время вспять, чтобы вернуться в тот день, когда это произошло, чтобы остановить столь аморальное преступление. Девушка была мила со всеми, казалась прекрасным и добрым человеком, который не заслуживает такой смерти. Но все знали, что самое худшее происходит именно с такими людьми.

Томас не мог понять, что творилось внутри его души. Он лихорадочно поправлял одежду, волосы, теребил в руках школьные принадлежности. Ему страшно было посмотреть вокруг, встречаться с другими взглядом. Паула пыталась много раз его одернуть, сказать ему, чтобы вел себя спокойней. Вот чему он точно завидовал в данный момент, так ее спокойствию. Как будто она не поверила в его слова, отмахнула как ночной кошмар и забыла. Но она не забыла.