Сергей Чуев - Настоящее лето Димки Бобрикова

Девчонки смеялись, и я тоже.

– А вообще он странный парень… Как двадцать градусов на термометре покажет – так он уже от жары с ума сходит. Как-то он приезжал в мае, места себе не мог найти – запарился. Мы все ходим с длинным рукавом, а этот расплавился весь. Ну, в принципе, у них в Москве все почти такие. Я с мамой как-то осенью ездил. Пятнадцать градусов на улице, холодрыга, а народ в шортах ходит, жарко ему. Это все потому, что они нашей жары не видывали. Жарко – это когда задницей на лавочку невозможно сесть, потому что сожжешь ее в угли. И садиться нужно на такую лавочку уметь. Не сразу, а присесть, пока чуть припечет, потом на руках приподняться, подождать чуток, опять присесть. Раза три-четыре так сделаешь – уже терпимо горячо, можно и пятую точку свою мостить. Вот это класс! Вот это жара! Настоящая!

Я слушал Витьку и смотрел мимо него на Наташу. Она хихикала над его шутками и оглядывала речную ширь. Когда наши взгляды встречались, она неловко смущалась.

Витька – хороший рассказчик. Уж и не знаю, как бы я жил без него в деревне. Мы с ним дружили уже столько лет, что и не помню, когда познакомились. Наверное, в детстве. А подружились после одного дурацкого случая. На улице, недалеко от дома моей бабушки с дедом, была водяная колонка – старая такая, с рычагом на носике. Надавишь на него – вода течет. И я туда пришел попить. Ну не только. Там вообще было интересно. Рычажок этот, видать, уже барахлил, и вода там всегда бежала тоненькой струйкой, образовывая небольшое болотце с головастиками, зеленой водоросляной тиной, канальчиками, где собирались стаями осы. Короче говоря, классно. Приплелся я к этой колонке и играл там. А потом появился Витька, который решил меня прогнать, потому что считал колонку своей. Мне было лет пять. Он что-то орал, говорил, чтоб я убирался с его места, и так далее. А я был против. Тогда он ничего не нашел лучше, как набрать репяхов [25] Р е п я х и́ – колючее соцветие репейника (лопуха). и кидать их. По одному они летали плохо, поэтому он их начал срывать целыми гроздьями и целиться в меня. Но не попадал. А я стоял на месте и держался около колонки. И чтоб его подзадорить, кричал:

– Косой! Не попадаешь! Косой!

Мои слова на Витьку действовали озлобляюще, и он в ярости рвал еще больше репяхов, подбирался ближе, пока мы не подрались чуток.

Нас разнимали наши мамы. А Витька своей объяснял: «Он меня косым обзывал!»

Кто же знал, что у него на самом деле глаза косые? Правда, говорил он это тоже смешно: «У меня небольшое сокоглазие». Вот так мы с этим сокоглазым и подружились.

Мы поплыли от мостика вдоль камышей, возвращаясь к тому месту, откуда начали свой путь с Витькой. Здесь, на развороте, речку переплывать было интереснее всего: она открывалась во всей своей шири. Виден был не только наш край, но еще и тот, который прятался за поворотом.

Наташа ехала лицом к нам, и мне несложно было поглядывать на нее. Обзору мешал Витька со своими веслами, ну да ладно. И еще Катька занимала много места на лавочке. Она постоянно вертелась и юморила. Они с Витькой были как та радиопрограмма, с помощью которой нас с Анькой бабушка будила, разве что песен не пели.

– О! Арбузик! – заверещала Катька, увидев полосатый шар, спрятанный под сиденьем лодки, где мы с ней располагались. – Давайте его заточим!

– Нет, лучше как переплывем. На том берегу, – сказал Витька.

Катька выкатила арбуз из-под лавки, подняла на своих руках. Он был среднего размера. Катька поднесла арбуз к своему длинному носу и вдохнула его зеленый аромат.

– Ах! Как пахнет! – Губы ее растянулись в слащавом предвкушении.

– Подождать не можешь? – Витька бросил весла и начал отбирать украденное добро. – Тебе лишь бы брюхо набить!

Катька, заливаясь смехом, арбуз не отдавала. Лодка качалась под весом борющихся, как будто мы попали в шторм.

– Мы сейчас перевернемся! – пропищала Наташа то ли в шутку, то ли всерьез.

Но эти слова стали для меня сигналом. Я схватился за арбуз сбоку. И как-то так получилось, что Витька с Катькой ослабили хватку, а зеленый шар, оказавшись на секунду у меня в руках, выскользнул и ударился о бок лодки. Арбуз оказался в воде, а следом за ним в реку полетел и я, свалившись в воду спиной.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Б а з – загон для скота ( Здесь и далее примеч. авт. )

Ч у в я́ к и – мягкая обувь без каблука, тапочки с задником.

Т ю т и́ н а – шелкови́ца, плоды тутового дерева.

Ш а л о п у́ т н ы й – беспутный, легкомысленный.

Ш а л а́ т ь с я – бродить без нужды, шататься.

К у ш е р и́ – заросли, кусты.

Л ю ц е́ р н а – клевер, травянистое растение, используемое как корм для скота и в лекарственных целях.

Д е р т ь – измельченное зерно.

Р а с к у р о́ ч и т ь – разбить, разломать.

Х р я́ с т н у т ь – треснуть, хлопнуть, ударить.

Б а х ч а́ – место, где выращивают арбузы, дыни, тыквы.

К о́ п а р ь – человек, копающий землю, копальщик.

Г л а з о́ к – росток на клубне картофеля.

К р ы́ г а – льдина. В данном случае в переносном значении – крупные комья земли.

О к л у́ н о к – неполный мешок.

Б а́ л к а – овраг.

О г у́ д и н а – ботва некоторых растений (арбузов, дынь, огурцов), вьющаяся по земле.

Ч а́ к а н – рого́з, прибрежное травянистое растение.

М у л я́ к а – жидкие илистые отложения.

К у́ б а р ь – плетенная из алюминиевой проволоки ловушка для рыбы и раков.

С е́ б е л ь – мелкая рыба.

М а к у́ х а – подсолнечный жмых, продукт переработки, остающийся после получения растительного масла.

Б у д ы́ л ь я – толстые стебли травянистых растений.

Б а л а б о́ н и т ь – говорить не переставая.

Р е п я х и́ – колючее соцветие репейника (лопуха).