Нолита Грайн - Мы невинны

Бабуля примирительно сложила руки на груди.

– Моя дорогая, как я могла не стать свидетелем твоего творческого роста?

– Что еще за Денис? – настороженно поинтересовался Антон.

– Мой одноклассник, – сказала Лина, захлопнув папку.

– Для справедливости замечу, что я их прочитала сразу после вашего отъезда, мне было так одиноко без вас, – драматично добавила бабушка.

Лина терпеливо вздохнула и приобняла ее.

– Я тоже по тебе скучаю, и по ней.

– Может, съездим к твоей маме? – предложил Антон.

– Обещаешь не говорить ничего смущающего? – спросила Лина.

Бабушка провела их через стройные ряды каменных плит, припорошенных снегом.

В это время года здесь совсем не было посетителей. Лина держалась за руку Антона и он приобнял ее за плечо, стараясь хоть как-то ободрить. Но как только они достигли оградки, Лина не смогла сдержать слез. Бабушка открыла калитку.

– Дети приехали.

Лина спрятала глаза за варежку.

– Мама, – прошептала она.

– Здравствуйте, Анна Алексеевна, – неуверенно начал Антон, он не знал, куда именно нужно говорить, чтобы его услышали. В конце концов, он поймал одобряющий взгляд бабушки и продолжил, – я знаю, что вы были великолепным человеком, раньше вы заботились о Лине, теперь я хочу позаботиться о ней. Пожалуйста, будьте спокойны.

Бабушка смахнула налетевший снег с фотографии, откуда на неё смотрело светлое лицо дочери.

– Она умерла от рака. Быстро, – сказала Лина, когда они покидали кладбище.

Антон вопросительно на нее взглянул.

– Знаю, что тебе интересно, но неудобно спрашивать.

У кладбищенских ворот Лина заметила девушку. Она нетвердо стояла на ногах, покачиваясь под малейшим дуновением ветра. Казалось, вот-вот и свалится в сугроб.

Бабушка предостерегающе обошла ее стороной.

– Молодежь в городе спивается, а что делать? На единственном комбинате столько рабочих мест нет, – с грустью сказала бабушка, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля.

Лина села вперед.

– Это моя одноклассница Таня, – сказала она, с горечью наблюдая, как девушка поковыляла в сторону остановки.

– Таня Коршунова? – охнула бабушка.

– Да, я ее тоже не сразу узнала.

– Сложно узнать в ней ту розовощекую девчонку с круглым личиком, – согласилась бабушка.

– Может, подвезем ее? – предложил Антон, – на улице сегодня лютый мороз.

Лина отрицательно покачала головой.

– Не думаю, что она хотела бы со мной видеться в таком состоянии, да и автобус уже подошел.

– Вы были подругами? – осторожно поинтересовался Антон.

– Нет, над Таней издевалась. Я, скорее всего, была той, кто никуда не лез и ничего не делал.

– Вот уж неправда! – возмутилась бабушка, – ты же одолжила ей свою спортивную форму, когда девочки украли ее одежду из душевой.

– Ба, я сделала это, когда все разошлись. Это можно сказать, вообще не считается.

– Что ты могла поделать, – оправдываясь, развела руками бабушка.

Лина оставила вопрос без ответа. Даже сейчас, мысленно возвращаясь в то время, она бы вела себя точно также. Это была ее стратегия выживания в школе. С годами она смогла найти в себе силы измениться, снять маску пустого места, держать удары судьбы стойко, но Таня – нет.

Унылость маленького города и лютый мороз гнали Лину обратно в столицу. Антон не был против, когда она попросила его выехать с рассветом. Бабушка собрала внучку в дорогу.

– Ну посидите еще немножко, на дорожку, – попросила бабушка, застав Лину в дверях квартиры.

– Пора, бабушка. Мы обязательно приедем летом.

– Надеюсь, к тому моменту ты уже определишься? – переходя на заговорщический шепот, поинтересовалась она.

Лина закатила глаза.

– Тебе он так понравился?

– Вы выросли в одном месте и лучше понимаете друг друга. Это залог крепкой семьи.

– Я вообще-то уже приняла решение, – подмигнула Лина ей в тот момент, когда к ним вышел Антон.

– О чем вы говорите? – спросил он заинтересованно.

– Ни о чем, – отмахнулась Лина, ступая за порог.

– Погодите, я же вам гостинцы в дорогу приготовила, – охнула бабуля.

– Я пока снег с машины смахну, – сказала Лина.

Антон согласно кивнул и поспешил за бабушкой.

Лина спустилась вниз. На стоянке, тускло освещенной одиноким фонарем, никого не было, не считая заснувшего в сторожке охранника. Слишком поздно, чтобы кто-то возвращался домой и слишком рано, чтобы отправиться на работу.

Лина вставила ключ зажигания, машина заурчала. Она вылезла наружу, чтобы смести снег с окон. Посреди стройных рядов автомобилей появился человек. Он был в кепке, надвинутой на лицо. Лина отметила, что головной убор был надет не по сезону, и продолжила ожесточенно сбрасывать снег с машины. Он подошел ближе. Она кинула тревожный взгляд в его сторону, и он резко остановился. Лина достала телефон и набрала Антона, чтобы немного взбодриться.

– Я уже вышел, – сказал он, спрыгивая с крыльца.

– Поторопись, тут какой-то тип на меня смотрит, – сказала Лина полушепотом, всматриваясь в подозрительного незнакомца.

– Наверное, автолюбитель?

– Может быть.

Почему-то ей показалось, что он пришел на стоянку не за машиной. Она огляделась в поисках Антона.

– Где ты?

– Скоро буду, – пообещал он.

Лина посмотрела в сторону незнакомца в кепке, но его уже не было. Она простонала – с прямого эфира это уже второй человек, который пропадает в никуда. С мыслью, что пора отправиться на отдых, Лина закончила со стеклом и открыла дверцу машины. Она закинула стеклоочиститель на переднее сиденье и почувствовала удар в спину. Он был молниеносен. Лина открыла рот в крике от острой разрывающей грудь боли, но изо рта вырвался лишь слабый хрип. Она попыталась залезть в машину, но кто-то рванул ее за плечо, вытаскивая наружу. Это был человек в кепке, теперь он стоял на расстоянии вытянутой руки. Она все еще не могла разглядеть его лица. Ее взгляд скользнул вниз, и она с ужасом увидела, как сквозь куртку проступило мареновое пятно. Девушка выставила руки перед собой в попытке защититься от нового удара, но на нее обрушилась внезапная слабость. Она зашлась кровавым кашлем и ее ноги безвольно подкосились. Кислород окружал ее со всех сторон, но она не в силах была больше сделать и вдоха. Лина упала, сгребая руками оледеневший асфальт, на котором лежал выпавший из куртки телефон. Он был слишком далеко. Жар охватил ее тело. Человек в кепке наклонился. Она ухватилась за штанину его брюк, чтобы приподняться и заглянуть ему в лицо. Но рука оказалась слишком слабой для такого рывка. Лина почувствовала щекой асфальт. Холодный, грубый. В висках стучала кровь. Мысли, словно калейдоскоп, беспорядочно кружились в ее сознании и просачивались в пустоту, как кровь сквозь куртку. Вот она сталкивается с одноклассницей на кладбище, провожает взглядом надгробие своей матери, отчитывает бабушку за то, что та прочитала ее дневники, дает свое последнее интервью. В ее угасающей, уже ни на что не годной голове она смогла ухватиться только за одну мысль, и она была о нем.