Елена Арсеньева - Большая книга ужасов – 87

– Ну вот, потомок Дэвэна Марсо, теперь будешь знать, как соваться в тайны, которые тебе не по зубам! Почти триста лет… почти триста лет я подавала знаки из-под земли и ждала, когда же найдется среди потомков этого мерзкого колдуна хоть кто-нибудь, с кем я смогу расквитаться за то, что сделал со мною их предок! Да, я поступила жестоко, утопив его первую жену и сына, – но зачем он постоянно мне мешал, разрушал все мои замыслы?! Только соберешься напакостить кому-нибудь – а он тут как тут! Как ни стараюсь – все напрасно! И даже если удается навести на кого-нибудь порчу – он непременно ее снимет! Я долго терпела, но после того как Анн-Мари Марсо обманом подсунула мне хлеб с тмином, я не выдержала!

– Это произошло случайно! – возмущенно шепнула за кустом ежевики Таня, вспомнив, что было написано в книге Доминика Съекля, но тут же спохватилась и испуганно зажала себе рот.

Однако ведьма все-таки что-то услышала и насторожилась… Огляделась, потом выдернула из волос черное перо и взмахом руки обратила его в ворону.

– Похоже, в лавуаре кто-то прячется, – прошипела Калиго, – лети туда и притащи мне этого мерзавца.

Раздался свист крыльев. Девочки вжались в землю, и через несколько ужасных мгновений, когда сестры уже прощались с жизнью, раздался недовольный голос Калиго Корней:

– Видимо, почудилось. Ладно, мне-то бояться нечего – пусть боится тот, кто осмелится сюда сунуться.

Девочки осторожно подняли головы и, переглянувшись, слабо улыбнулись. «Хорошо, что эта ворона такая тупая и послушная: одним словом, ворона, – одновременно подумали они. – Полетела прямо в лавуар, а поверни она чуть в сторону – нам бы не поздоровилось!»

– Догадаться, что именно я прикончила его семейку, колдуну Марсо помогли пауки, дружки его, – зло бросила Калиго Корней. – Однажды, когда я ночью бродила по кладбищу, чтобы сорвать черную траву, что растет на могилах, они налетели на своих паутинах, наползли: всю меня паутиной оплели с ног до головы и всех птиц моих тоже. Ох, как же мне стало страшно! Человек, оплетенный паутиной, словно слышит мысли того, кто эту паутину сплел. Я узнала, что колдун Марсо записал все секреты своего колдовства, чтобы ничего не забыть и чтобы кто-нибудь из его потомков мог их прочесть. Он даже узнал о сокровищах, которые я некогда спрятала! Я не могла шевельнуться и обреченно ждала, когда Марсо подойдет и молча, даже не удостоив меня проклятия, вонзит мне в сердце осиновый кол!

Калиго Корней перевела дыхание и так свирепо взглянула на Бруйяра, что Адриан, поймав этот взгляд, побледнел бы от страха, да вряд ли это мог сделать Бруйяр. Однако каждый мускул его тела дрожал, и Адриан сообразил, что Бруйяр понимает слова ведьмы, оттого его так и трясет! Адриан не сомневался, что глаза Бруйяра полны ужаса. Того ужаса, который охватил и человека!

– Это произошло в День всех святых, – продолжала ведьма. – Колдун Марсо зарыл мое тело у кладбищенской ограды во Френе и спокойно ушел домой. Наверное, ему доставляло удовольствие поглядывать иногда в окно и видеть эту самую ограду, под которой я лежала! А потом, на старости лет, он ушел в монастырь в Муляне и сделался благочестивым монахом. И его похоронили там же, на кладбище. Жаль, что не во Френе, по соседству со мной!

Вдруг ведьма расхохоталась-раскаркалась, и вороны, высунувшиеся из ее волос, тоже подняли оглушительный гай, то и дело прерывая ее дальнейший рассказ хохотом-карканьем:

– Мудр и хитер был колдун Марсо, ничего не скажешь, однако он то ли не знал, то ли забыл, что человек, умерщвленный в День всех святых, не будет иметь покоя в могиле, пока не отомстит убийце. И вот прошли годы, десятилетия, столетия… За это время сгнил осиновый кол, пронзивший мне грудь. Но я ждала, ждала своего часа. Ждала, когда кто-нибудь прочитает все, что написал проклятый колдун, ждала, что алчность к золоту кого-то приведет ко мне. Без посторонней помощи я не могла выбраться из-под земли. И вот появился ты, жадный мальчишка! – Калиго Корней не то расхохоталась, не то прокаркала: – Ох, как сладка, как прекрасна месть потомку колдуна Марсо! Ты, глупец, мечтал разбогатеть? Все еще мечтаешь? Ничего не выйдет! Надо было внимательней записки своего прапрапрадеда читать! Тогда бы ты узнал, что он строго-настрого запретил своим потомкам проделывать этот обряд! Это мог сделать кто угодно, только не они. На худой конец заклинание надо было хорошенько выучить! А теперь тебе конец. Будешь всю жизнь жрать траву да овес, пока однажды не падешь под седлом недоброго всадника, а потом сволокут тебя на живодерню – и сгниешь, как сгнил тот осиновый кол, которым колдун Марсо меня убил. А что? Как говорится, с воронами летать – по-вороньи каркать, а с конями скакать по полям – ржать да копытами бить.

Выхватив из волос несколько перьев, она взмыла в воздух вместе со стаей своих ворон и скрылась.

Лиза и Таня, не обращая внимания на исцарапанные руки и ноги, опасливо озираясь, выползли из-за куста, с трудом отцепившись от колючих ежевичных ветвей. В эту минуту сестрам показалось, что все это им приснилось, что не было никакой ведьмы и ее ехидных речей, а если они что-то и слышали, то это, скорее всего, бред какой-то сумасшедшей дамочки.

Ну да, с этим можно было бы согласиться, если не видеть, как на морде коня выступило разгневанное мальчишеское лицо, а «сумасшедшую дамочку» унесли вороны! К тому же незадолго до этого в Муляне произошли необыкновенные события [21] Об этой истории можно прочитать в повести Елены Арсеньевой «Ночь на французском кладбище», вышедшей в составе сборника «Самые страшные каникулы» (серия «Большая книга ужасов») в издательстве «Эксмо» в 2014 г. , после которых любой Тома́ нон-кройан [22] Тома́ нон-кройан – так во Франции называют Фому неверующего. Этот библейский персонаж стал символом скептика, который ни во что не верит, если не видит и не ощущает этого сам. поверил бы в чудеса. Вот и сестры не могли сейчас не поверить…

Внезапно Бруйяр не заржал, а издал совершенно человеческий крик боли, страха и отчаяния, и девочки, не выдержав, бросились к нему и обняли с двух сторон, прижавшись щеками к его морде. Они любили лошадей, относились к ним как к друзьям, носили им лакомства, но сейчас они жалели не только этого испуганного коня, но и человека, заключенного в его тело страшным колдовством.

Бруйяр сначала отшатнулся, потом притих, и в глазах его появилось по-человечески удивленное выражение.

– Мы все слышали, – наконец сказала Лиза. – Неужели это правда? Неужели ты действительно… наполовину человек?! Пожалуйста, Бруйяр, кивни, если это так!

После некоторой заминки конь резко опустил голову и сразу поднял. При этом он тихонько, но с явным недовольством, заржал.