Наталия Алексеева - Глупые комиксы, розовые «мартинсы»

Охранник мило болтал с вахтершей, поэтому мы незамеченными перемахнули через турникет и вышли на улицу. Было тепло, и запах весны и талой земли разливался в воздухе, маскируя и автомобильные выхлопы, и ароматы школьной кухни. За спиной прозвенел звонок на урок, а Уваров даже бровью не повел. Чтобы не терять достоинство в его глазах, я тоже спокойно зашагал прочь от школы.

Через дорогу, за углом ближайшего дома, устроена негласная курилка, о которой я рассказывал Рите: вытоптанная площадка и пара деревянных чурбаков вместо скамейки. И учителя, и ученики пользуются этим местом для перекуров. Только учителя, наивно полагая, что никто об этом не знает, делают это после уроков, а школьники – во время или вместо.

Без куртки, в одном пиджаке было вполне терпимо, но все же, когда налетал ветерок, чувствовалось, что весна еще только началась.

По пешеходному переходу мы пересекли проезжую часть и остановились за углом серого кирпичного дома.

– Слушай, Макар, я, вообще-то, и сам старший брат, – сказал Уваров, бросая на один из чурбаков свою сумку. – У меня две младшие сеструхи, и они меня задолбали вконец! – Иван жестом показал, как его достали сестры. – Но я-то знаю, как надо мелких прессовать. А ты, получается, мелкий.

– Хочешь на мне отточить свое мастерство?

Уваров усмехнулся, чиркнул колесиком зажигалки и наклонился, прикуривая. Гладкая челка свесилась ему на нос, едва не накрыв огонек сигареты. Он откинул ее привычным движением головы:

– Напротив. Несправедливо, когда одному достается все.

– Ты имеешь в виду издевательства и глум? Хочешь разделить их со мной?

Он опять усмехнулся:

– Романовский-старший имеет все. Без обид, браток, но он красавчик! Думаю, что даже ты не станешь с этим спорить.

Я промолчал. Уваров говорил очевидные факты. И они задевали за живое.

– К тому же он капитан и отличник, – продолжал он.

– Должен же кто-то в семье быть и умным, и красивым.

– Шути-шути. Но это несправедливо.

– А ты реинкарнация Нельсона Манделы, что ли?

Иван протянул мне сигарету. Отказавшись, я присел на свободный чурбак. Он оказался такой холодный и влажный, что я почувствовал это даже через плотную джинсу и немедленно вскочил. Уваров следил за мной немигающим, пристальным взглядом. Он явно ждал. Но чего?

– Слушай, Макар, в следующем году твой брат уйдет из школы и, соответственно, из команды. Тебя некому будет прикрывать…

– Можно подумать, сейчас он что-то для меня значит!

– Но ты же понимаешь, что только из-за него тебе многое сходит с рук. А вот в следующем году – навряд ли. Ты думаешь, Сокол так легко прощает все твои шуточки? Особенно про его сеструху? Или остальные, которых ты постоянно троллишь.

– Они первые начали, – буркнул я, сознавая, что Уваров прав.

– Представь, что они с тобой сделают, когда Андрея не будет?

– Обломаются, – я понимал, что говорю это чисто наперекор.

И что они со мной действительно кое-что сделают. И не раз. Я смотрел множество фильмов со сценами купания лузеров головой в унитазе, но испытывать такой аттракцион на своей шкуре что-то не хотелось.

– Ну а тебе что до этого?

– Я предлагаю тебе взаимовыгодное сотрудничество. Твой брат по окончании года должен выбрать нового капитана, и ты понимаешь, кто им должен стать? – Уваров многозначительно на меня посмотрел.

– Ты не по адресу. Андрюха меня даже слушать не станет.

– Это ты так думаешь, – возразил Иван.

– Наивный, ты считаешь, что мы по вечерам собираемся семьей и за ужином обсуждаем школьные дела? Делимся новостями и советуемся друг с другом?

– А разве нет? – криво усмехнулся он.

– Пффф! – Я даже отвечать не стал.

– Ну, ты можешь хотя бы попытаться! – Затушив, Уваров отбросил окурок в кусты сирени. – И в следующем году, обещаю, твое положение не ухудшится!

– Только лишь?

– Не борзей, Романовский! Ну так что? Согласен?

Он протянул мне руку.

– Поговорить с Андрюхой насчет будущего капитана? – уточнил я.

Уваров кивнул, и мы обменялись рукопожатием. Что плохого может случиться от столь расплывчатого договора?

– Слышь, перемена уже, что ли? – повернулся Уваров. Он посмотрел на свой телефон и поднялся: – Заболтался я с тобой! Двигаем обратно!

– Биология, – тоскливо протянул я.

– Лично я сваливаю! – И он приподнял бровь, вроде как без слов приглашая меня уйти вместе.

Я так же молчаливо отказался.

Мы снова шагали к пешеходному переходу.

– Новенькая-то, кажется, ничего такая, – ступая по зебре, вдруг выдал Уваров. – Мелкая, но вполне симпатичная! И с характером!

Пара машин стояла и терпеливо ждала, чтобы мы перешли дорогу и освободили проезжую часть. И только мы ступили на тротуар, как автомобили рванули, обдав нас запахом дизельного топлива. Уваров поставил сумку на землю, вытащил из нее сложенную ветровку, встряхнул и надел:

– Я видел, как твой брат с ней сегодня в столовке сидел.

– Да? – Я состроил равнодушную гримасу. – Не заметил.

– Смотри не лоханись, браток, она, кажется, на тебя запала! – Уваров подмигнул мне и пошагал вдоль дороги по проспекту.

Я постоял несколько мгновений, растерянно глядя ему вслед, и направился к школе. И тут неожиданно из-за кустов выскочила Ульяна. И мы буквально оказались с ней нос к носу, потому что сестра Соколова почти с меня ростом. Она посмотрела на меня, будто не узнавая.

– Соколова, ты чего там шаришься? Окурки по кустам собираешь, что ли?

Опомнившись, Ульяна бросила на меня негодующий взгляд и поспешила прочь. А я вернулся в адское учебное заведение.

Бывают дни, когда мне абсолютно пофиг на то, что происходит вокруг и какие люди находятся рядом. Я просто отсиживаю свое время на уроках, стараясь не свихнуться, и поэтому ни черта не слушаю, а рисую свои комиксы. Они – единственное, что спасает меня от действительности.

Но после того, как мы оказались с новенькой вдвоем под лестницей, а потом она совершенно преспокойно болтала в столовке с Андрюхой, я уже не мог оставаться равнодушным. Не успев появиться в моей жизни, эта девчонка зацепила меня, и я никак не мог перестать думать о ней. О глубоких, насмешливых серых глазах. И это оказалось тяжело. Никто и никогда раньше не застревал в моей голове так уверенно, как она. Никто, кроме персонажей моих комиксов.

Я был зол и с удовольствием свалил бы из школы вместе с Уваровым, но тогда дома меня ждали бы нудные и тревожные расспросы. Кажется, моих родителей не волновало ничего, кроме оценок. Никто из них не интересовался моей жизнью и тем, что в ней происходило. К тому же пропускать уроки Ведьмы себе дороже.

Еле плетясь, в кабинет я вошел самый последний. Все уже расселись по местам, и моя новоявленная соседка тоже. В легком шоке от того, что она не покинула меня, я плюхнулся рядом. Бросил на стол учебник, тетрадь, тетрадь для лабораторных – все, что требует Ведьма, и положил руки на парту. Я пытался выглядеть безразличным. Но локтем, кожей щеки, всем телом чувствовал, что Рита рядом. Не выдержав, я повернулся к ней: