Дарья Щедрина - Однажды в тридевятом царстве

Вздохнув свободнее, мальчик уверенным шагом отправился в центр городка – туда, где на берегу реки упирались в небо остроконечными крышами две древние башни крепости.

В маленькой будочке у крепостной стены Стёпа купил у пожилой кассирши билетик в музей и пошёл к воротам. У самого входа он замер, подняв голову вверх.

«Почему ворота такие высокие? – подумал он. Но тут же появилась догадка: – Чтобы можно было проехать верхом!» И мальчик представил, как въезжает в крепость через эти ворота на вороном коне, в кольчуге и шлеме, левой рукой держа овальный, вытянутый углом вниз щит, а правой – алебарду.

Воображение нарисовало столь яркую картину, что Степан увидел, как усталый боевой конь пошевелил острыми ушами, правая ладонь ощутила тёплое древко алебарды, а плечи устало ссутулились под тяжестью кольчуги. Но Стёпка выпрямил спину и развернул плечи: негоже доблестному воину показывать свою усталость.

Проводив князя с дружиной до оврага и подождав, пока последние верховые скроются за поворотом дороги, трое всадников медленно повернули назад к крепости.

Привычная грусть расставания с отцом, многие годы служившим в дружине, впервые в жизни сочеталась в душе Иванки с гордостью за себя: на днях его зачислили в дружину и оставили охранять крепость на время похода князя.

Отрок крепко сжал правой рукой древко алебарды, а левой незаметно погладил новенький доспех: блестящую на солнце, тонкого плетения кольчугу, нарочно для него выкованную знаменитым мастером Гаврилой Чёрным по наказу отца.

Не зря он целый год ходил в учениках, перенимая у старших боевую науку, приучая себя к трудной, но почётной жизни дружинника, не зря до седьмого пота тренировался каждый день, пока не привык меч к его ладони, как к родным ножнам, пока не стали ложиться стрелы в центр мишени одна к одной, и не изрёк воевода своим громоподобным басом так, что слышала вся дружина: «Добро!»

И вот теперь Иванка ехал рядом с другими витязями, покрытыми славой и шрамами многих сражений, чувствуя себя почти равным им.

Копыта коней пылили по жёлтой дороге. Впереди виднелся большой и шумный торговый город, раскинувшийся под стенами крепости. С ремесленной стороны доносился мерный перестук молотков: кузнецы ладили подковы, а может, ковали новые доспехи. Все их изделия за хорошую цену уходили на торгу в два счёта! Заморские купцы, чьи ладьи ждали загрузки у причала, щедро платили не только за отменные русские меха, лён, пеньку, но и за прочные кольчужные доспехи местных мастеров.

Дома в городе были крепкие, справные: не обижал князь своих подданных, заботился о них, как о детях родных. Чуть поодаль на холме, на крутом берегу реки, соперничая красотой с крепостными башнями, высился белокаменный мужской монастырь с недавно возведённым пятиглавым храмом Иоанна Крестителя.

На подходе к крепости им попалась стайка девчонок, чей щебет разносился далеко окрест. Иванка узнал одну из них, соседскую Нюту, рядом с которой вырос. Сверкая босыми пятками под подолом и россыпью весёлых веснушек на носу, Нютка подбежала к нему и уцепилась рукой за стремя:

– Иванка, пойдём с нами на берег хороводы водить и песни петь! – позвала девочка.

– Не могу. На службе я, – даже не повернув головы, басом (для пущей важности) ответил отрок.

– Ну, как знаешь! – крикнула Нюта и побежала догонять подружек.

«Вот глупая девица! – вскипел душой отрок. – Мыслимое ли дело отвлекать воина от службы песнями да хороводами?» Иванка скосил глаза на товарищей, взрослых дружинников: не смеются ли над ним, молодым да неопытным? Но бывалые солдаты ехали не замедляя шага, толковали о чём-то между собой и не обращали внимания на новобранца.

Впереди, в ослепительных потоках солнечного света, отчего камни казались белыми, высилась новенькая, недавно перестроенная по последнему слову фортификационной науки крепость, гордо возносившая островерхие шатровые крыши в бездонную синь летнего неба.

Миновав ворота, Стёпа оказался под каменными сводами и всем своим существом ощутил мощь крепостной стены. Справа в каменной кладке виднелась небольшая дверь, а надпись сверху гласила, что здесь находится вход в выставочные залы краеведческого музея.

– Двадцать семь ступенек, двадцать семь ступенек… – пропел Стёпка, чувствуя удивительный душевный подъем, распахнул дверь и заглянул в узкий проём.

Разномастные по высоте и ширине каменные ступеньки, словно каждую из них вытачивал отдельный мастер, вели вверх, в глубины квадратной башни. Мальчик не торопясь стал подниматься, считая ступеньки, и удивился, когда их оказалось ровно двадцать семь.

Два небольших музейных зала освещались узкими, вытянутыми вверх окошками. Возле покрытых белой штукатуркой стен громоздились стеклянные витрины с аккуратно выставленными на полочках артефактами и пожелтевшими от времени фотоснимками. Степан долго и внимательно рассматривал их, читал выцветшие печатные буквы на табличках, рассказывающих историю экспонатов.

И восхищённо замер перед витриной, в которой висела настоящая кольчуга со шлемом и боевое оружие русских воинов: копья, алебарды, бердыши, сабли и мечи. Мелкие колечки в кольчуге сплетались между собой так, что с расстояния трёх шагов казалось, будто это просто рубаха, связанная из домашней шерсти любящими и заботливыми руками матери, а не кованая сталь, переплетённая столь плотно, что ни вражеская стрела, ни остриё алебарды не могли пробить её и достать до живой человеческой плоти. Края кольчуги свободно свисали, и трудно было поверить, что весит эта броня многие килограммы. Буйное воображение Стёпки снова включилось, и он почувствовал ласковую тяжесть кольчуги на собственных плечах…

– Что, нравится?.. – неожиданно прозвучал за спиной мальчика тихий голос.

Стёпа обернулся.

Перед ним стоял невысокий сухонький старичок с белыми, как ковыль, волосами, на фоне которых живые, совершенно юношеские голубые глаза казались прозрачными, словно мартовское небо. Старик приветливо улыбался.

– Здравствуйте! – вежливо поздоровался мальчик.

– Добрый день, молодой человек! Вас заинтересовала эта кольчуга или холодное оружие? – Старик подошёл к витрине, держа руки за спиной.

– И то и другое. Мне всё интересно! – не стал скрывать Стёпка.

– Это радует. Значит, вы попали по адресу. Я директор музея, зовут меня Иваном Тимофеевичем. А как ваше имя, позвольте узнать?..

Стёпку немного смутила манера Ивана Тимофеевича говорить с ним как со взрослым.

– Степан, – скромно ответил он.

– Вы не из местных, – констатировал директор музея. – Я бы вас знал в лицо, если б вы учились в нашей школе.