Дарья Щедрина - Однажды в тридевятом царстве

Стёпка, затаив дыхание, слушал рассказ, а перед глазами разворачивались яркие картины…

…Вот крепость, мирно спящая под мерный шелест речной волны, не ожидающая ничего плохого. И вдруг предрассветный сумрак разрывает крик стражника с башни. Молодой звонкий крик тревожно несётся над островерхими крышами, и вот уже топот множества ног и звон оружия будит сонные каменные стены. Крепость просыпается и настороженно щетинится вереницами пик и шлемов по вершинам стен. А снизу уже доносятся крики атакующих со вражеских лодок, уже летят поверху смертоносные стрелы, падая в росистую траву, отскакивая от белых стен церковки…

– Но горстка людей в крепости не собиралась сдаваться! Полтора десятка солдат да несколько человек из княжьих слуг под руководством батюшки-настоятеля держали оборону довольно долго. Старец, хоть и был мирным священнослужителем, когда случилась беда, сам взял в руки оружие.

А когда половину всех воинов поубивали вражеские стрелы, настоятель понял, что родную крепость им не удержать – даже ценой собственной жизни. Снял он со стены церкви чудотворную икону, что славилась чудесными исцелениями от страшных недугов, собрал княжескую казну, которая хранилась в покоях, ценную утварь, да и закопал где-то на территории крепости, дабы не достались сокровища иноземцам.

Когда враги ворвались в крепость, в живых оставались всего двое: настоятель и воин из новобранцев, которого по младости лет князь не взял в поход, а оставил сторожить крепость. Враги долго пытали обоих, чтобы узнать, где спрятана казна Князева, но напрасно старались. Не выдали защитники крепости секрета. Юного стражника и старика настоятеля предали страшной казни. Князь же с дружиной вернулся через несколько месяцев и отбил крепость у захватчиков, но схороненную казну с чудотворной иконой так и не нашёл.

С тех пор призрак старого настоятеля время от времени появляется в крепости. Особенно часто это бывает весной, в белые ночи. Он то ходит по полуразрушенным стенам в длинном чёрном одеянии с капюшоном, то блуждает во дворе возле церкви, пугая людей. Наверное, ищет им же закопанный клад…

– Если он сам его закопал, то почему ищет? – таким же таинственным шёпотом спросил Степка. – Забыл, что ли, где закопал?

– Нет, не забыл, – ответил Иван Тимофеевич, сдерживая улыбку. – Он знает, где клад, но сам откопать не может. Он же призрак!

– А-аа! Понятно, – протянул мальчик. – Я же говорю: Крепость живая! Даже призрак имеется!

От рассказанной истории душа Стёпки пришла в полный восторг и радовалась так, что хотелось петь. Но Степан, к которому старый директор музея уважительно обращался на «вы», старался вести себя по-взрослому, серьёзно.

Не меньшую радость испытывал и Иван Тимофеевич, нежданно-негаданно встретивший вдруг такого благодарного слушателя.

– Пойдёмте, друг мой, я покажу вам галерею, – предложил экскурсовод.

Поднявшись по деревянной лестнице на крытую галерею, выходившую во внутренний двор, Иван Тимофеевич продолжил рассказ:

– Стена, соединяющая две башни в крепостной фортификации, называется «прясло». Западное прясло, между Кольчужной и Филиппьевской башнями, обустроено крытой галереей длиной около ста шагов.

– Девяносто четыре, – уточнил Стёпка.

– Что? – переспросил старик.

– Девяносто четыре шага, – повторил мальчик, растерявшись.

– Да… если быть точным, длина галереи составляет девяносто четыре шага взрослого человека. А откуда вы знаете?..

– Я не знаю. Я здесь никогда не был… Просто угадал… – пробормотал мальчик, будто оправдываясь.

– Интересно… Ну, пойдёмте к круглой башне, вернее – к её развалинам.

Пройдя девяносто четыре шага по галерее, полюбовавшись через узкие бойницы на раскинувшийся у подножия крепости городок, они вышли на полуразрушенное южное прясло, ведущее к круглой башне на берегу реки. Свежий весенний ветер нёс запахи цветущих трав и деревьев, речной сырости и сочной травы, трепал Стёпкины отросшие к концу учебного года волосы, задувал под футболку и весёлыми толпами мурашек бегал по голым рукам и спине.

– Ветрено тут… – сказал Иван Тимофеевич, увидев, как ёжится от ветра его экскурсант. – Не будем здесь долго задерживаться.

– Будем, будем! – возразил Стёпа. – Мне совсем не холодно. Честное слово! Вы рассказывайте, Иван Тимофеевич, рассказывайте! – умоляюще добавил он в надежде на продолжение рассказа.

Осторожно ступая по пепельно-жёлтым камням, они прошли вдоль стены и остановились на краю башни.

– Осторожно, смотрите под ноги! – предупредил старик.

Стёпа опустил глаза и увидел уходящее вниз нутро круглой башни. Каменная кладка шла по кругу, создавая гулкую пустоту под ногами мальчика. В глубине он разглядел полукруглые проёмы, ведущие внутрь стен. Сверху башня – вернее, то, что от неё осталось, – казалась совсем невысокой. Большая толщина стен позволяла спокойно, не опасаясь свалиться вниз, пройтись по вершине башни.

Старик и мальчик остановились на краю стены, выходящей на берег реки.

Река несла свои тёмные воды мимо Крепости уже много сотен лет. «И будет нести ещё столько же», – подумал Стёпка.

На другом берегу реки ровными рядами выстроились сторожевые великаны-ели, кое-где пропустив вперед себя к самой воде стройные белоствольные берёзки. А те, засмотревшись на собственное отражение, тянули длинные руки-ветви к поверхности водного зеркала. Зубчатая стена леса отражалась в тёмной воде вместе с синим небом и плывущими по небу облаками.

«Как здорово! – думал мальчик, восторженно созерцая эту красоту. – Облака плывут вверху по небу и внизу, по воде…»

– Представьте себе, мой юный друг, – заговорил старый учитель, – что из-за поворота реки на ваших глазах появляются одна за одной ладьи под белыми прямоугольными парусами…

– Одна, две, три… – зашептал мальчик, вглядываясь вдаль. – Да это же целый флот!

– Да, Стёпа, к пристани подходит целый флот. В каждой ладье, посверкивая на солнце серебром шлемов и кольчуг, по несколько десятков воинов в полном вооружении.

– Это княжеская дружина возвращается из похода! – радостно подхватил Стёпка, включившись в игру.

– Точно! Из долгого похода возвращается князь со своими воинами. Не все вернулись живыми, но народ на пристани, с нетерпением ожидающий возвращения витязей, не знает этого. Все надеются, что их близкие и родные в здравии, и радуются долгожданной встрече. Вот первый корабль коснулся пристани, и на сходни ступил князь…

– В красном плаще, расшитом золотом, серебряной кольчуге поверх белой льняной рубахи и в красных узорчатых сапогах… – шептал Стёпка, всматриваясь в даль из-под руки, щурясь от солнца. – Длинный меч в драгоценных ножнах касается его ноги при каждом шаге, ветер развевает багряный плащ. А по толпе, собравшейся на берегу, несётся, как порыв ветра, радостное: «Княже!» Мальчишки, забравшись на ветки деревьев, размахивают руками и вопят от восторга, видя, как один за другим с кораблей сходят княжьи воины, позвякивая бронёй и оружием. Навстречу дружине выходит высокий седовласый старик в церковном облачении, с посохом, и широким, радостным крестным знамением благословляет вернувшегося князя. Вот мы и дома!..