Дарья Щедрина - Однажды в тридевятом царстве

– Чего-о-о? – с изумлением протянул отец. – Ты что, на солнце перегрелся?

– Нет, не перегрелся. Просто в крепости у меня возникло ощущение, что я там уже был, всё там знаю, каждый уголок, каждый камень… Но ведь я там раньше никогда не бывал! Как же это объяснить?..

– Воображение у тебя богатое! – Никита снисходительно потрепал сына по голове. – Ты б держал свою буйную фантазию за хвост крепче, а то улетит она далеко-далеко, и ты за ней.

– Ты мне не веришь?! – обиделся Стёпка и от обиды засунул в рот ещё кусок рыбы.

– Иди-ка ты в дом, пообщайся с девочками. А то мы тут с дядей Тимуром взрослые разговоры разговариваем… – сказал отец.

Стёпка, опустив голову, поплёлся в дом, на ходу дожёвывая угощение.

Утром следующего дня Степан быстро позавтракал и снова отправился в крепость под неодобрительно-удивлёнными взглядами близняшек.

Жёлтый пушистый шар солнца весело катился по голубому полю, обходя редкие кучевые облака. С самого утра начинало припекать – значит, день будет жарким. Лето торопилось накрыть землю знойным одеялом, не обращая внимания на календарь. Лёгкий ветерок гнал по реке целые стада солнечных зайчиков, сверкавших так, что становилось больно глазам и приходилось щуриться.

Стёпка, предвкушая полный интересных открытий день, не шёл, а почти бежал вприпрыжку, поднимая за собой ногами пыльный шлейф.

Однако ворота крепости были закрыты. Мальчик направился к будочке, в которой дремала пожилая кассирша, вежливо поздоровался и спросил:

– Извините… а Ивана Тимофеевича ещё нет?

– Так был Иван Тимофеевич, был, – ответила кассирша, зевнув, – но убежал минут пять назад. Какой-то взвинченный весь, нервный. Может, случилось что?.. Прямо бегом побежал, с его-то больными ногами!..

– А в какую строну он побежал? – спросил Степан, почувствовав внезапную тревогу в душе. Что-то случилось нехорошее…

– Да вон туда! – и кассирша махнула рукой вправо, высунувшись из окошечка почти наполовину. – Ступай за ним, мальчик, коли он тебе так нужен, ты его быстро догонишь. Ноги-то у тебя молодые, здоровые.

И Стёпка побежал по центральной улице города, тянувшейся параллельно крепостной стене вдоль берега реки. Увернувшись от небольшого стада гусей, важно шествующих к воде, он чуть не упал, но удержался на ногах и побежал дальше, вдоль выкрашенных в разные цвета заборов, пригибая голову под нависающими через ограду ветками сирени.

Ивана Тимофеевича Степан увидел минут пять спустя. Старик явно торопился: то бежал, немного прихрамывая на левую ногу, то переходил на шаг, и руки его подёргивались вверх при каждом шаге. Словно наступал на больную мозоль, и боль пронизывала всё тело острой иглой, но остановиться он не мог – некогда беречь больную ногу, и вообще было не до себя.

– Иван Тимофеевич! – окликнул Стёпа, догоняя старика.

– А, это ты, дружочек! – воскликнул тот, обернувшись на секунду. И, узнав мальчика, снова побежал-поковылял дальше, задыхаясь от бега.

– Что случилось, Иван Тимофеевич? – тревожно спросил Стёпа.

– Беда, друг мой, беда случилась!

– Какая беда?! – воскликнул Степан, хватая старика за рукав. – Расскажите толком!

Старик остановился, с шумом вдыхая и выдыхая воздух. Говорить смог не сразу, а только немного успокоив дыхание.

– Наш градоначальник, чтоб ему пусто было, продаёт кусок земли возле крепости под частное строительство… Понимаешь, продаёт!.. Продаст, и не будет больше нашей Крепости!.. Спасать надо её, спасать!..

– А как спасать? – растерянно пробормотал мальчик. В его голове всплыл разговор с отцом, намерение того построить домик на берегу реки прямо на территории крепости, чтобы рыбачить и ходить в лес за грибами и ягодами…

Так это отцу градоначальник продает землю в крепости?.. Стёпке стало не по себе.

– Пойдём, дружочек, к отцу Михаилу пойдём, – одышливо бормотал Иван Тимофеевич, снова пускаясь вперёд и ещё сильнее хромая на левую ногу.

– А чей это отец – Михаил? – спросил Стёпка растерянно, не зная, что ему делать: следовать за старым директором музея или бежать к отцу отговаривать от покупки земли? Вряд ли тот станет слушать доводы сына. Отец всегда был упрямым и целеустремлённым. «Хоть кол на голове теши!» – говорила мама, когда не могла его в чём-то переубедить.

– Отец Михаил чей?.. – переспросил старик. – Он ничей отец. Вернее, свои-то дети у него, конечно, есть… Просто он священник, настоятель нашего храма.

– А чем он может помочь? – вяло спросил Стёпка.

Он понял, что не может сознаться старому учителю, так сильно переживающему беду, что крепости угрожает его, Стёпкин отец. Мальчику было стыдно… Впервые в жизни ему было стыдно за отца, которым он привык восхищаться, которым всегда гордился.

– Не знаю, дружок. Может, что посоветует…

Иванка вскочил с лавки как ошпаренный, услышав крик, и сразу понял: случилась беда! В галерее уже грохотали по деревянному настилу десятки подкованных сапог, а отрок ещё натягивал кольчугу дрожащими от тревоги руками, никак не попадая головой в горловину.

Напялив шлем набекрень, так что наносник застрял над левым ухом, Иванка распахнул дверь и ахнул: сумрак ночи пронизывали летящие со всех сторон через стену крепости огни, словно стая красно-жёлтых хищных птиц. Это вражеские стрелы с привязанной горящей паклей несли смерть и разорение в мирно спящий дом. Уже заполыхала крыша терема воеводы, что-то горело и в дальнем углу двора.

Крики, конское ржание, звон оружия и посвист стрел наполнили пахнущий ужасом и дымом пожарища воздух…

Они остановились возле узкой дорожки, ведущей вверх, в горку, между густых раскидистых лип. Старик переводил дух, уперев жилистые руки в колени и нагнувшись вперёд.

– Ух, совсем из сил выбился… Сердце так и стучит, так и стучит, а тут ещё в гору подниматься… Ничего, справимся! Правда, Стёпушка? – он глянул на мальчика прозрачными, как мартовское небо, глазами и вымученно улыбнулся: – Пойдём…

В конце зелёной дорожки, на горке, оказался тот самый храм, который Стёпка с отцом видели, въезжая в город. Белые каменные стены возносили высоко в небо зелёные купола – такие же, как островерхие великаны-ели на другом берегу реки. Лесные стражи охраняли лес, а что охраняли купола, Стёпка не догадался.

С вершин куполов смотрели сверкающие на солнце золотые кресты. И казалось, что от сияния крестов солнце светит ещё ярче, ещё горячее. А внизу, под горой, обрывавшейся вниз почти отвесной стеной, текла неспешная широкая река, отражая и дробя в своём ребристом зеркале лучи солнца, разбрызгивая их мириадами солнечных зайчиков по всей округе.

Старик и мальчик поднялись по ступеням высокого, резного, под шатровым куполом крыльца, живо напомнившего Стёпке русские народные сказки, и вошли в прохладный сумрак храма. Мальчик зацепился взглядом за какую-то табличку на стене, но прочитать не успел, увлекаемый дальше сухой рукой своего провожатого.