Женя Онегина - Агата

Мотоцикл издал странный звук и замолчал. Николай еще раз повернул ключ зажигания, но железный монстр последний раз мигнул фарами и затих.

– Заглох, – пробормотал Николай.

– И что нам теперь делать? – Агата стояла на крыльце, обхватив себя руками.

– Пойдем пешком, – пожал плечами юноша, – может, поймаем попутку.

Идти пешком и в мокрой одежде совсем не хотелось. Но другого варианта Агата не видела. По крайней мере, когда идешь – не так холодно.

Они загнали мотоцикл за дом, поставив его так, чтобы не было видно с дороги, и вышли на шоссе. Но уйти далеко им не удалось. Впереди показался знакомый темно-синий пикап. Едва машина затормозила, из нее выскочила тетя Лиза и кинулась к ребятам.

– Ну вот! Промокли и пешком! А ты говорил, что не стоит волноваться! – Она бросила на мужа сердитый взгляд и продолжила, обращаясь к ребятам. – А ну, марш в машину! Там сухие вещи и термос с кофе!

Тетя Лиза не была бы тетей Лизой, подумала Агата, если бы не продумала до мелочей спасательную операцию.

После того, как заблудившиеся дети были накормлены, дядя Алекс и Николай выкатили из укрытия мотоцикл. Дядя повернул ключ зажигания, чертыхнулся и полез в багажник пикапа. Спустя еще полчаса тетя Лиза села за руль автомобиля, и они покатили в сторону дома. Уставшая и от того осмелевшая Агата положила голову на плечо Николая и задремала под мерное урчание мотора. А сразу за пикапом, рассекая наступающие сумерки светом единственной фары, уверенно вел к дому железного монстра дядя Александр.

Встревоженные Пашка и Елисей ждали их на улице. И если младший брат волновался о близких, а Агата была в этом абсолютно уверена, то старший наверняка переживал из-за своего мотоцикла. Агата любила Елисея, пусть и обижалась порой на его глупые шутки и язвительный тон. Но скучала, когда они долго не виделись. И чем старше становился Елисей Колбецкий, тем больше он напоминал ей папу. Своей безалаберностью, наигранным безразличием к людям. Своим менторским тоном в разговорах о пустяках. Павел был другим. Он без конца переживал обо всем на свете, чем очень напоминал свою мать Лизавету. Всего на пару лет младше Агаты, он был для нее тем, о ком хотелось заботиться. Искренний, нежный. И очень ранимый. В детстве они с Пашкой все делали вместе. Вместе научились кататься на двухколесном велосипеде. Вместе впервые прыгнули с причала в море. Вместе читали книжки перед сном. Елисей был старшим и держался особняком, поглядывая на малышей свысока. Но когда папы не стало, все изменилось. Елисей повзрослел в один день. Так же, как и она сама.

А сейчас оба брата стояли бок о бок, тревожно вглядываясь в затемненные окна автомобиля.

Дарси и Бин сидели у их ног, недовольно косясь друг на друга, осторожно порыкивая, но продолжая вилять хвостами. Стоило Агате выйти из машины, как корги кинулся к ней навстречу. Девушка присела на корточки, обнимая пса за шею.

– Вернулось твое сокровище, – недовольно пробурчал Елисей с таким видом, будто его силой вытащили из-под теплого одеяла.

Дарси радостно взвизгнул и, прижав уши, лизнул Агату в подбородок. Та засмеялась, пытаясь увернуться. Елисей обреченно закатил глаза.

Коттедж «Чайка» встретил их теплом и уютом. После кружки горячего молока с медом нестерпимо захотелось спать, но тетя Лиза не отпустила их с Николаем из-за стола, пока они не съели по огромной миске острого мясного рагу.

Позже, привычно свернувшись в клубок в своей кровати и прижав к себе Дарси, Агата вспоминала свой первый поцелуй. И улыбалась. Глупо. Устало. И счастливо.

А на следующее утро в коттедже «Чайка» раздался пронзительный телефонный звонок.

Старый громоздкий аппарат с полированной трубкой и светлым диском цифр стоял на комоде в гостиной и, как правило, молчал. Когда семья только переехала в коттедж, дядя Алекс настоял на том, чтобы установить телефон. Для экстренной связи, в первую очередь. Жизнь на острове текла своим чередом, люди не торопились приобщаться к благам наступающей цивилизации, и телефонные звонки в коттедже «Чайка» раздавались крайне редко. Особенно с тех пор, как папы не стало. И от этого пронзительный звон аппарата тем утром звучал еще страшнее.

Агата, тетя Лиза и Пашка столкнулись на лестнице, беспокойно поглядывая друг на друга. В гостиной дядя Алекс задумчиво смотрел на телефон. Агата была уверена, что звонит ее мама. Неделю назад девушка получила телеграмму, в которой сообщалось, что у нее все хорошо, и они с Хьюго обустраиваются на новом месте.

Наконец, дядя взял трубку и произнес:

– Александр Колбецкий у аппарата.

Некоторое время он напряженно хмурил брови, но внимательно слушал собеседника на том конце провода. Потом ответил ровным голосом:

– Вас понял. Ближайший паром отходит в пять часов вечера. Я сам отвезу мальчика.

И дядя положил трубку.

В доме воцарилась тишина.

Агата обернулась. Рядом с ней стоял странно бледный Николай. Он нашел ее ладонь и сжал, что было силы. А потом испуганно прошептал, глядя на дядю:

– Отец?

– Он в больнице. Все очень серьезно. Звонила твоя мачеха. Просит тебя вернуться.

– Д-да, конечно, – Николай выглядел потрясенным.

Тетя Лиза обняла юношу за плечи, и Агата была вынуждена выпустить его руку.

Где-то глубоко внутри снова стало пусто. Она думала, что за прошедшие годы уже привыкла к этому чувству. Оказывается, это было не так.

После обеда Николай уехал. Только кивнул на прощанье. За утро они не сказали друг другу и пары слов.

Первые несколько дней она ждала от него звонка. Но телефон молчал. Она напоминала себе, что дома у Николая все сложно, что его отец тяжело болен… И продолжала ждать. Но и спустя неделю от Николая Орлова не было никаких вестей. Ни звонков, ни телеграммы, ни пары строк в письме.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.